Мария Ил - Кельтский Мел

В этот час на набережной не было никого, кто мог бы увидеть воронки, да и заметить их было непросто, если не знаешь, что надо замечать. Если не окажешься рядом и не будешь достаточно внимателен, чтобы увидеть спирально закручивающийся снег, среди обычного снегопада, то и пройдешь мимо, не увидев воронки и не восхитившись фрагментом древней тайны.

Рон пропустить воронку никак не мог. Он знал, что она откроется утром на набережной. Он раскатывал на новеньком желтом тракторе, вычищая асфальт вдоль ограды и высматривая любые изменения в снежном паттерне. Круглая вязаная шапка Рона чуть съехала набок, у лобового стекла стояла фигурка белой собаки, за спинкой сидения лежал термос с чаем и сетка с воблой для встречи с приятелем.

Зима в Санкт-Петербурге – особенное время. После ноябрьской студеной промозглости и декабрьской шумной мигающей суеты в город приходят снежные месяцы – январь и февраль. Снег все меняет. Он приносит свет и чистоту измученным горожанам. И возвращает их самим себе. Настоящий Питер – это белый снежный город с несгибаемыми пешеходами, упертыми бегунами и велосипедистами на морозе, скребущими дворниками, никогда не поспевающими за погодой. Даже автомобилисты в зимние месяцы становятся человечнее, проявляя вежливость и взаимовыручку, поочередно вытаскивая друг друга из снежных заносов.

Рон любил свою работу, потому что любил Неву, чаек, серьезных питерских бабушек, этот строгий город, куда дакоты пришли или куда они вернулись несколько десятков лет назад. Тогда город начал оживать, возвращая себе изначальный смысл – открытого всем ветрам и водам прозрачного пути к новому. Дакоты не сомневались, что воронки будут здесь открываться, как будет дуть ветер, и будет катить холодные воды Нева. Время воронок пришло.

Виктор всегда готовился к выездным операциям. Сегодня утром в контексте ожидаемой воронки, он поставил три задачи.

1. Проверить существование воронок. Может, архивный список игрового портала – чушь или шутка игровиков.

2. Если воронки существуют, понять, кто с ними связан, кто будет на набережной, кто будет приближаться или взаимодействовать с воронкой.

3. Уничтожить воронку.

Это была программа максимум. На самом деле, Виктора устраивал отрицательный ответ на первый пункт или выполнение любого из двух других.

С вечера Виктор взял в гараже у бывшего коллеги Сергея новенький черный мотоцикл, чтобы без помех передвигаться вдоль набережной. Он не стал говорить об этом владельцу мотоцикла. Сергей был помешан на этой машинке и мог отказать Виктору. Виктор рассчитывал вернуть мотоцикл в гараж через пару-тройку часов.

Утром он выкатил на Аптекарскую набережную, остановился под Кантемировским мостом. Он заглушил двигатель и огляделся. На набережной не было никого, кроме флегматичного ворона вдалеке, никак не отреагировавшего на появление мотоцикла, и трактора, который чистил дорожку над замерзшей водой.

Виктор решил подождать. Точного времени прихода воронки у него не было. Он достал сигарету, закурил, не прекращая наблюдение за набережной.

Через некоторое время что-то зацепило внимание Виктора. Он вгляделся в дорожку. На фоне темнеющего трактора метрах в ста от себя Виктор увидел небольшой снежный вихрь. Вихрь был около метра в диаметре в самой широкой части, длиной не больше полутора метров. Он был живой, так казалось, потому что он двигался, и тогда различить его было проще на фоне трактора или гранитной ограды, а если контрастного фона не было, он сливался с окружающим снегом и исчезал из зоны зрительного восприятия. Виктор пригляделся. Нет, это не ошибка зрения.

Значит, воронки существуют, и одна из них перед ним. Возможно, воронка крутится уже давно, просто была незаметна. Больше нет никого, водитель желтого трактора, скорее всего, здесь по рабочим делам. Очевидно, пункт номер один выполнен, теперь, раз никого интересного нет, пункт три. Виктор бросил сигарету, надел шлем, смахнул снежинки с черного стекла и завел мотор мотоцикла.

Виктор твердо верил, что любое чудо, аномалию, неправильный вектор развития и отклонение от понятной и безопасной нормы можно уничтожить своевременным натиском и силой. Чем раньше, тем лучше.

Мало кто знает, что дакоты не ведают страха. Тайный смысл их жизни распределен между ними всеми, и отдельный дакот не знает экзистенциальных мучений, возрастных кризисов и страха. Дакоты идут к цели вместе, где бы и в какие времена они ни жили. Они уверены, что дойдут, и умирать они не боятся.