Любовь Филимонова - Восьмой

Инсургент Егорий проснулся посреди ночи как-то очень резко. Сел на кровати. Он не знал, сколько времени. Слышал только спокойное дыхание соседа. Похоже, и остальные друзья тоже спят. Но что-то беспокоило, не давало расслабиться. Он поднялся с кровати, прошелся по комнате. Открыл окошко.

Свежий воздух был наполнен ночными запахами влажной земли и раскрывающихся ночью цветов. Ночь была тихой, птицы тоже молчали, и лишь редкие шаги прохожих шелестели в темной глубине ночной улицы. Егорий поднял голову. Увидел сияющий круг над их гостиницей и замер от удивления.

– И ты это тоже видишь? – услышал чей-то шепот рядом. Из соседнего окна торчала голова Сэм-Сэма.

– Только слепой не увидит, – ответил инсургент.

Голова Сэм-Сэма на минуту скрылась в комнате, – видно, прислушивался – не проснулся ли кто в соседней комнате. Затем снова появилась в окне.

– И что делать?

Егорий молча перекинул ноги через подоконник, затем, держась за него руками, спустил ноги вниз, на козырек крыши, расположенный под окном. Судя по всему, это была крыша над черным входом в гостиницу.

– Опробуем пути отхода, – сказал инсургент. – Кто знает?!… Спускайся и ты сюда!

Сэм-Сэм секунду колебался.

Минуту спустя они оба, сидя по-турецки на козырьке, шепотом обсуждали, что делать с этим свечением над гостиницей, свидетелями (и даже виновниками) которого они сами же и являлись.

И даже если бы жильцы комнат, чьи окна выходили на эту сторону, прислушались бы к ним, – вряд ли поняли бы, о чем речь. Трудно было что-то разобрать из их шепота.

– …бабочки или летучие мыши?…

– …но ведь нас предупреждали: никаких сверхъестественных для их земного мира явлений!

– …так ведь это экстраординарный случай! Если нас заметят, если мы засветимся…

– …мы уже засветились. В прямом смысле…

– …но есть шанс…

Их шепот стал еще на тон тише. Спустя несколько минут они уже сидели, замерев, и словно погрузившись в летаргический сон, освещаемые ярким светом полной луны.

Старший смены, протирая глаза, вглядывался в экран монитора. Светящийся круг, недавно сиявший над гостиницей микрорайона, медленно угасал. Вскоре исчез совсем. И даже укрупнив изображение, старший ничего не увидел. И, наоборот, ему даже показалось, что, над крышами домов этого района появилась тень – темный круг, перекрывавший свет, исходивший от фонарей вокруг гостиницы, от рассеянного в небесном пространстве серебряного сияния лунного диска.

«Опять, наверно, что-то кажется. По крайней мере, объяснения этому у меня нет», – с облегчением подумал старший. «Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Да и вообще, светящиеся облака в полнолуние – пожалуй, не такая уж и редкость».

…Но решил для очистки совести все же утром перезвонить в гостиницу и навести справки о проживающих там.

Сэм-Сэм проснулся от шума воды, – кто-то уже мылся в их душе. На лицо спящего на соседней койке Александра падала полоска утреннего солнца. Наверно, от этого его лицо казалось безмятежным, словно он уже успел заглянуть в рай.

Стараясь не будить соседа, Сэм оделся и отправился в комнату по соседству.

Егорий еще валялся в кровати, тер глаза и потягивался, как первоклассник, которому очень не хочется в школу.

– Собирайся, пойдем к девчатам, – сказал Сэм, – надо собраться, есть о чем поговорить.

Людмила уже занималась ежедневной практикой. Стоя в позе планки, отталкивалась руками от пола, и, хлопнув на лету в ладоши, снова приземлялась на обе руки. Ее сильное тело лоснилось от пота, кожа в солнечных лучах казалась бархатной. На ней был только топик и шорты, и Сэм-Сэм старательно отвел глаза, «чтобы не отвлекаться». Да, он давно заметил, что при виде Лю он почему-то всегда сильно «отвлекается», забывая, зачем пришел.

«Еще чего не хватало», – повторил он про себя как мантру. – «Еще чего не хватало!». Другой мантры на этот случай он просто не знал.

– Заходи, не стесняйся, – Людмила, приняв позу «скорпиона», стоя на предплечьях, изогнувшись как скорпион, пятками дотягивалась до затылка.

Заметив, что в этот момент его челюсть совсем неуправляемо отвисла, Сэм с усилием захлопнул рот. Все же он здесь вроде как шеф, пусть даже и негласный. Нужно напомнить себе и остальным о какой-никакой дисциплине.

– Не хотел бы, конечно, прерывать твои занятия, – проговорил он как можно мягче, – но, наверно, пора обсудить наши планы на сегодня. Согласовать, что называется…

– Валяй, – разрешила ему Лю, не выходя из позы, – обсуждай! Я тебя слушаю.