Андрей Гирько - Кремлевский Персифаль. В поисках копья

Обыскав квартиру, Андрей и Гармаев обнаружили в одной из комнат еще одного парня и двух девушек. Они уже успели уколоться и были не в себе. Машку они нашли в ванной. Она сидела в углу с остекленевшими глазами. Следов инъекций на руках не было, но на вопросы она не отвечала, на происходящее вообще никак не реагировала, тяжело дышала. Андрей метался по квартире, не зная, как помочь девушке, взгляд его упал на телефон, стоявший на столике в прихожей. Он по памяти набрал номер, который дал Николай Николаевич. После третьего гудка на другом конце провода сняли трубку.

– Алло, Николай Николаевич, это Андрей, – юноша сбивчиво объяснил, что произошло и попросил помощи.

– Оставайтесь на месте, я сейчас все устрою. Девушку уложите, но не на спину, если будет остановка дыхания, делайте искусственное. И присмотрите, чтобы парни никуда не сбежали, к ним будет много вопросов.

Через непродолжительное время во дворе послышались сирены милицейской машины и «скорой». Еще через минуту в квартиру поднялись трое милиционеров в форме и люди в белых халатах. Один из милиционеров занялся Юрой и его товарищем, сержант пошел по соседним квартирам, чтобы пригласить понятых. Капитан стал осматривать квартиру. Медики пытались привести в чувства остальных «хиппи». Один из врачей сказал, что их необходимо срочно доставить в больницу. Андрей вместе с Гармаевым помогали вынести носилки с Машей, а «уколовшиеся» двое девушек и парень спустились во двор сами в сопровождении медиков. Во дворе, рядом с милицейским «УАЗиком» стояли две машины «Скорой помощи». Капитан, вышедший вслед за ними из подъезда, указал на одну из машин «Скорой помощи»:

– Грузите девушку в эту машину. И сами туда садитесь. В больнице вас уже ждут.

– Спасибо, – сказал Андрей, усаживаясь в автомобиль.

– Николая Николаевича благодарите, он всех на ноги поднял, – капитан улыбнулся и пошел к двери в подъезд.

«Скорая» сорвалась с места и помчалась с сиреной по улицам. Вот только доставили Машу не в обычную больницу, а в военный госпиталь на Щукинской, серая громадина которого напоминала трехлопастный авиационный винт. Машина въехала на территорию, и понеслась по узкой асфальтированной дорожке, обсаженной по бокам елями. Но не к главному входу, украшенному стеклянными витражами, а к торцу одной из «лопастей», где уже ждали санитары с каталкой. Девушку сноровисто перегрузили на каталку, на которой увезли внутрь здания. К парням подошел один из санитаров, больше похожий на боксера-тяжеловеса, переодевшегося ради шутки в медицинский белый халат:

– Ребята, проходите, – сказал он тоном, не терпящим возражений, и легонько подтолкнул их ко входу в здание.

Как только Андрей и Гармаев вошли в здание, дверь за ними закрылась с характерным щелчком – сработал автоматический замок. Парни оказались в небольшом помещении без окон, дальнейший путь им преграждала дверь, застекленная матовым непрозрачным стеклом.

– Подождите пока здесь, – сказал санитар, указывая на стоящую у стены кушетку, и скрылся за дверью.

Андрей очень волновался, его потряхивало. Хотя он и не курил, но было такое чувство, что дай ему сейчас сигареты, выкурит полпачки. Переживая за Машу, он не мог оставаться на месте, ходил туда-сюда от двери до двери: четыре шага туда, четыре обратно. Гармаев, напротив, внешне был спокоен, сел, опершись спиной на выкрашенную синей краской стену, прикрыл слегка раскосые глаза. Так они провели почти два часа. Потом дверь, за которой ранее скрылся санитар, открылась. На пороге стоял Николай Николаевич. Поздоровавшись, он провел Андрея внутрь здания, а Гармаева попросил подождать.

– С Машей все в порядке, ей сделали все необходимые медицинские манипуляции. Врачи утверждают, что какой-либо опасности для ее жизни нет. Сейчас она спит. Тебе и Василию спасибо – окажись она в больнице на полчаса позже, смертельный исход был бы неизбежен. От меня вам отдельная благодарность. Помнишь, мы говорили о том, что новые знакомые Маши – не такие, как все, но не могли понять, на чем эта непохожесть основана. Сегодняшний день дал ответ на этот вопрос. Надеюсь, не нужно объяснять, что произошло там, на квартире?

– Да. Я все понял, когда шприц-тюбик с промедолом увидел. В армии на занятиях такие показывали. А откуда это у них?

– В том то и вопрос. Формально такие шприцы входят в состав индивидуальных аптечек, но помещаются в них только по специальному разрешению. А до получения такого разрешения хранятся отдельно и подлежат строгому учету. В квартире же был обнаружен не один и даже не пять шприцов. Теперь нужно узнать источник происхождения.