Илья Шумей - Пряные дни

Все-таки щели в заборе – не самый щедрый источник информации. Прижимаясь щекой к шершавым доскам, Евгений невольно вспоминал, как в детстве он подобным образом изучал внутреннее устройство телевизора через вентиляционные отверстия в его задней стенке. Так же, как и тогда, просветы были крайне узкими, чтобы хоть что-нибудь через них разглядеть, а сам забор – слишком высоким, чтобы сделать фотографии, подняв камеру на вытянутых руках. Да и что бы он там интересного снял? Доски, доски и снова доски. На заднем дворе лесопилки живописные ракурсы, как правило, в дефиците.

Евгений прошелся немного вдоль ограды и приложился к очередной щели.

Он всегда с уважением относился к профессиональному чутью Кленовского. Шутка ли – пять лет продержаться в кресле главного редактора самого скандального из местных таблоидов? Но на этот раз босса, похоже, откровенно занесло. Ну какую сенсацию, скажите на милость, можно раздуть из ограбления деревенского магазина? Абсолютно заурядное событие, не несущее в себе никакой интриги. Если Кленовский и учуял тут какую-то перчинку, то Евгений распробовать ее пока так и не смог. А статье без пикантных приправ в «Утренний курьер» дорога заказана.

Журналист добрался до конца забора, после чего вернулся к магазину, вытирая вспотевшую шею носовым платком.

Если пойти налево, то через полсотни метров уткнешься в проходную Верховецкого деревообрабатывающего завода, но там Евгений уже успел побывать, и повторять эксперимент ему совершенно не хотелось, да и смысла в том он особого не видел. Сторож, дремавший в каморке у ворот, обдал его потоком бессвязной брани, густо замешанной на вчерашнем перегаре, и посоветовал проваливать восвояси. Жгучего желания раздавать интервью он явно не испытывал.

Не стоило, наверное, приезжать сюда сегодня, в воскресенье. Дождался бы понедельника – толку добился бы больше. А сейчас магазин, понятное дело, не работал, и скамейка рядом с крыльцом пустовала. В другое время на ней наверняка бы дежурили местные старушенции, а лучшего источника информации и не сыщешь. Можно, конечно, попытать счастья в администрации городка, но казенный язык мелких чиновников поселкового масштаба не шел ни в какое сравнение с сочным говором старожилов.

Если прижаться к запыленному стеклу магазина и ладонями загородиться от света, то из внутреннего полумрака проступали кое-какие подробности. Хотя проку от этого было также немного. Полки с крупами, макаронами и сахарным песком, бутыли с газировкой, несколько коробок стирального порошка. Евгений чуть ли не наизусть знал ассортимент подобных заведений, имевшихся почти в каждом поселке, насчитывающем более двадцати дворов. Здесь в пределах одного прилавка умещались и хозтовары и продукты и стройматериалы. Плюс свежий хлеб два раза в неделю.

– А он сегодня не работает, – послышался звонкий голос из-за спины.

Евгений обернулся, и перед его взглядом предстала скульптурная композиция «мальчики с велосипедами». Серая пыль покрывала троих сорванцов и их железных коней столь густым слоем, что в вечерних сумерках их и впрямь можно было принять за гипсовых. Только темные следы от сбегающих по вискам капель пота выдавали подделку.

Журналист сунул руку в нагрудный карман и включил свой верный диктофон. Деревенская ребятня по степени осведомленности шла на втором месте после старушек. С минимальным отрывом.

– День добрый, юные господа! – он приветливо им улыбнулся. – А правду ли говорят, что ваш магазинчик позавчера обчистили?

– А вам какой интерес? – подозрительно прищурившись, поинтересовался один из ребят, выглядевший самым старшим.

– Я из «Утреннего курьера», – пояснил Евгений, – собираю материал для статьи.

– Из «Утреннего курьера»?! – хором воскликнули мальчишки. – Что, правда?!

Вот! Вот где крылись истинные ценители репортерского искусства! Здесь, в забытой северной глуши таились они, самые преданные поклонники неприкрытой правды и леденящих кровь сенсаций!

Они тараторили все одновременно, размахивая руками и корча такие рожи, что составили бы честь многим профессиональным комикам. Создавалось впечатление, что парни не только проштудировали от корки до корки всю подшивку «Курьера», начиная с самых первых выпусков, но и выучили их содержимое наизусть. Евгению ничего не оставалось, как согласно кивать и поддакивать, хотя он не понимал и половины из того, о чем они галдели. Постепенно вспышка первоначального энтузиазма немного поутихла, и молодую брызжущую энергию стало возможно направить в конструктивное русло.