Денис Морозов - Вурдалакам нет места в раю

Нижние ветви Мироствола, покрытые увядшей листвой, уже облетали, в то время как наверху буйно играли сочными оттенками зелени семена всех трав и растений, какие только сыщутся на белом свете.

Ворон каркнул, ветка под ним качнулась, высохший желудь сорвался и упал на корону из золотистых листьев, что венчала голову Лесного царя. Каштановые волосы всколыхнулись, взгляд темных пронзительных глаз заворожил Горихвоста. Рука с драгоценными перстнями пригладила бороду, дрогнули уголки рдяных губ, по лицу пробежали старческие морщины, глубокие, как борозды на дубовой коре.

Царь смахнул желудь, скатившийся на мантию из горностаевых шкурок, и потрепал холку золоторогого оленя, что щипал травку перед престолом.

Волоча брюхо, Горихвост подполз ближе, чтобы лизнуть государю ладонь, но на его пути тут же возник здоровенный вепрь с такими длинными клыками, что волк поджал хвост и откатился обратно.

Лесная братия благоговейно молчала, и лишь Хорохор возился на ветке, отчего сверху сыпались листья и шляпки от желудей.

– Зачем ты пытался разбудить змея? – сурово вымолвил царь.

Горихвоста так удивил этот вопрос, что он онемел. Ему едва удалось раскрыть пасть, чтобы пролепетать что-то в своей оправданье, но слов не нашлось, и алый язык безвольно свесился, как мокрая тряпка на прищепке.

– Ты знаешь, что я строго-настрого запретил приближаться к Змеиной горе? – взгляд Царя резал, как по живому, а голос леденил, как ветер в разгар зимы.

– Я не нарочно, – через силу пролепетал Горихвост. – Я только преследовал негодяя, что заманил меня в ловушку.

– Какого еще негодяя?

– Призрака Прежнего барина, Злобы Кривошапа, – сбивчиво начал объяснять вурдалак. – Он шлялся у избы моего деда перед убийством, да и нынешней ночью я видел его в конопляном поле между деревней и лесом. Он и привел меня на гору.

– Зачем ты погнался за ним?

– Собирался как следует допросить! – оживился Горихвост. – Может, он чего знает? Да и в его собственной гибели мужики обвиняют меня. Будто бы это мои зубы остались на теле боярина Злобы после того, как его нашли мертвым. Да только все это ложный навет! Не могу я людей рвать зубами – если это случится, то я в человеческий вид не вернусь.

– А ты знаешь, что выйдет, если разбудить змея? – строго спросил Царь.

Язык Горихвоста снова онемел и повис.

– Давным-давно эта гора была местом злым, окаянным, – заговорил Владыка Леса. – В пещере под ней жил огненный змей, а на вершине горы стоял его храм. Змей житья не давал всей округе – пожирал скот и людей, травил урожаи, жег пастбища и охотничьи угодья. Селяне не знали, как избавиться от напасти, и вынуждены были приносить ему кровавый откуп. Раз в месяц они жертвовали ему быка, а раз в год – самую красивую деву. Отцы и матери трепетали, когда их дочери подрастали. Невиданные сокровища собрал змей в пещере: золото и драгоценные камни валялись в ней россыпями, так, что от их блеска слепли глаза.

Дошла очередь отдавать свою дочь до волхва. Волхв был праведником и всю жизнь на совесть служил горним богам. Владыки вселенной услышали его мольбу. Князь Горнего мира Перун вывел небесную свору на заоблачную охоту. Как ни пытался спрятаться от него змей – Перуновы стрелы разили его и в воде, и на суше. А довершил дело Царь неба Сварог – он метнул в гору каменный молот, отчего вершина ее провалилась под землю вместе с храмом, в котором жертвовали людей. Самого змея боги сковали цепями и заточили на глубине. Как ни ярился он, как ни пытался освободиться – не мог порвать цепи, и впал в беспробудный сон. С тех пор он никого не тревожил.

Однако бывает, что он заворочается во сне, и тогда гора начинает дышать. Из провала ее идут дым и пламя. Клубы гари и копоти, что выдыхает змей, рвутся наружу. Настанет день, когда змей очнется от сна и порвет цепи. Вырвется на волю – и огонь затопит долину. Ничто живое в ней не уцелеет.

Самое злое лихо, какое можно придумать – будить змея. В наше время помочь будет некому – боги ушли, и на чудовище не найдется управы. Кто будит змея – тот враг и лесу, и люду.

– Что за чушь? Зачем мне будить змея? – не выдержал Горихвост.

Русалка свесила волну зеленых волос с Мироствола и визгливо пропела:

– Ты сам трепал налево и направо, что отомстишь за смерть деда и, если нужно, всю деревню сотрешь в пыль. Нет лучше способа, чем напустить на мир огненную потраву.

– Такое мне и в голову бы не пришло! – возразил вурдалак. – С местью за деда я сам справлюсь, помощь чудищ мне не нужна.