Денис Морозов - Вурдалакам нет места в раю

Однако на этот раз распахнутые настежь створы жалобно подпевали ветру, что играл ими, гоняя взад и вперед.

Горихвост устремился в проход под башней, как вдруг упругая толстая плеть легла ему на загривок, опутала горло и подняла вверх, как щенка. Он беспомощно засучил лапами в воздухе, но его так сдавило, что стало трудно дышать. Из горла вырвался хриплый рык – больше удивленный, чем яростный.

Морда его развернулась к старому кряжистому вязу, сучья которого тянулись и опутывали его шкуру, как длинные лапы. Дерево подбросило его вверх и принялось хлестать ветвями, нанося жгучие удары.

– Ты чего? Отпусти! – ощерился вурдалак.

Пористая кора дерева разверзлась, обнажив темную пасть.

– Попался! Тать! Вор! Переветник! – глухо провыло древесное чрево.

– Какой я тебе переветник? Я лесной брат! Чур меня, чур! – загомонил Горихвост.

– Я тебе покажу, как чурать Чура! – вышел из себя вяз и начал парить его похлеще чем в бане.

Шкура Горихвоста вздыбилась от острой боли, как будто ее вздернули на адовы крючья.

– Перестань! – лаял он. – Я не виноват!

– Лесной царь решит, кто виноват, а кто нет! – сипел вяз.

– Лесной царь – мой государь, а я его верный слуга!

– Слуги не нарушают приказов хозяина! – не унималось дерево.

Не на шутку разошедшиеся ветви бултыхали Горихвоста вверх-вниз. Перед глазами его мелькали то распахнутые створки ворот, то провалившийся шатер башни, то древесные корни, вывороченные из земли и шевелящиеся, будто ползучие гады. Бултых вниз – и толстый сук припечатывает его к бугристому скату земляного вала. Бултых вверх – и голова его взметается выше тына, открывая вид на клубящуюся гору, по гребню которой скользит черная тень в кривой шапке.

А ну, стой! Что за тень? Что за шапка?

– Остановись, чурбан безмозглый! – зашелся от лая Горихвост. – Пока ты меня тут валтузишь, настоящий тать пробрался, куда не надо!

– Ты и есть тать! – изрыгало древесное чрево. – А за чурбана поплатишься!

– Ну смотри, сам напросился! – огрызнулся вурдалак и, давясь, зашептал:

– В море-океане, на острове Руяне стоит бел-горюч камень Алатырь. А под камнем тем силы злые, несносные. Поднимаю я этот камень, выпускаю я эти силы. Вы набросьтесь на Чура, стража Змеиной горы. Остолбеней, глупый Чур! Застынь и не двигайся! Уймитесь, ветви! Облети, листва! Сучья, замрите! Будь ты деревом, дурной страж, каким был прежде и каким будешь впредь!

Вяз со скрипом застыл. Хватка веток ослабла, Горихвост рухнул наземь, но вместо того, чтобы вскочить и встряхнуться, лишь принялся жадно дышать, ловя полной грудью воздух, смешанный с дымом.

Дерево не подавало признаков жизни. Вурдалак зарычал и тяпнул зубами кряжистое корневище, но оно оказалось таким жестким, что клык едва не сломался.

– Погоди у меня! Я тебе эту болтанку припомню! – пообещал он и юркнул в распахнутые ворота.

Лихо-марево! Надо же, как меня уболтало! До сих пор небо перед глазами качается. И земля под ногами ходуном ходит. И рокот такой идет из-под горы – глухой, заунывный, тревожный, словно Великий Лиходей в пекле учит бесов стоять на ушах.

Гора не хотела подпускать к своим тайнам – тропинки на ее склонах вздымались так круто, что Горихвост едва удерживался, чтобы не соскользнуть. Камни под лапами осыпались и катились вниз, увлекая за собой пыльные тучи осколков. Почва вздрагивала и урчала, как голодный желудок.

Дым становился все гуще и гуще, он лез в глаза и заволакивал все вокруг. Сизые клубы донесли знакомый, немного пряный, немного тошнотворный запах копченой конопли – он шел из гущи пыльной завесы, со стороны горного жерла. Горихвост собрался с духом и припустил вперед.

Ох, и не нравится мне это мелкое дрожание земли! Оно будто душу выворачивает наизнанку, так и хочется драпануть прочь, да нельзя – призрак не должен уйти, иначе кто скажет правду о застарелом злодействе? Ведь не дадут мужики мне покоя, пока не узнают, кто на самом деле убил их прежнего барина. А мне не будет покоя, пока не отомщу за деда. И на лица не посмотрю: если простолюдин его мучал – замучаю до смерти простолюдина, а если князь – то и князя. Кому только в голову пришло пытать старого волхва? И зачем? Ведь у него и гроша не было за душой.

Горный склон снова дрогнул. Горихвост покачнулся, поджал хвост и опустил ушки.

Где же призрак? И какая нелегкая понесла его сюда как раз тогда, когда гора задышала?

Черная свитка и свисающий белый колпак мелькнули среди дымных клубов далеко впереди, на кручине горы. Горихвост почувствовал, как вскипает кровь, и жар ударяет в голову. Азарт охоты подстегнул его и погнал вперед. Он понесся ввысь, не обращая внимания на камни, сыплющиеся из-под ног.