Евгений Сухов - Двое из прошлого

Часть первая

Наколка на тыльной стороне ладони

Глава 1. Муха в стакане

В одну из декабрьских суббот, когда российский обыватель, отобедав чем бог послал, тщетно боролся с дремотой или смотрел очередной сериал по Первому каналу, в котельной микрорайона Солдатская слобода города Сестринска вовсю кипела работа.

Трудились двое. Один, возраста среднего то бишь годов тридцати пяти простоватой наружности зачерпывал совковой лопатой уголь из кучи, разворачивался и ловко швырял его в топку чугунного водогрейного котла еще советского производства. Второй, летами постарше, заросший седоватой щетиной, катал туда-сюда по проходу одноколесную тележку с жестяным кузовом. С улицы привозил ее полную угля, высыпал в кучу, что была чуть наискосок топки и увозил пустую обратно на улицу, чтобы снова загрузить углем. Монотонная работа была, похоже, обоим мужчинам не особо в тягость. Работали они споро и молча, погруженные в собственные мысли. Лишь изредка истопники перекидывались парой фраз, для постороннего человека ничего не значащих и непонятных, типа: "Опять штыб 1 1 Штыб – мелкий (измельченный) каменный уголь. пошел" или "Снова шлакование 2 2 Шлакование – процесс налипания расплавленной золы на трубы и защитные и теплоизоляционные покрытия котла во многом вследствие неравномерного помола угля. будет большое, ломом херачить придется". Время от времени кочегар простоватой наружности брал длинную кочергу и шурудил ею в топке, после чего снова брался за лопату.

Так продолжалось с самого раннего утра. Наконец, где-то около часу пополудни мужчина среднего возраста и простоватой наружности бросил лопату, снял рукавицы, достал из-за пазухи тетрадочку, подошел к манометру и записал его показания. Затем сунул тетрадку обратно и крикнул в проход, что вел на улицу:

– Ахромей, завязывай давай! Война войной, а обед по расписанию.

– Щас! – раздалось в ответ.

По левую руку от водогрейного котла возле лежанки, застеленной лоскутным деревенским одеялом, находился старый письменный стол. Посередине его стоял пакет с цифрой "5" в наклоненном овале и надписью:

Пятёрочка

Самые близкие низкие цены

Покуда простоватый доставал из пакета хлеб, лоснящуюся загогулину полукопченой колбасы, пару яиц с коричневой скорлупой и полулитровую банку крохотных соленых огурциков под капроновой крышкой, вернулся тот, что был с проседью в щетине и летами постарше. Он вывалил уголь из кузова тележки в кучу, стряхнул на нее с ладоней брезентовые рукавицы и присел на лавку возле стола. Тем временем тот, что был помоложе, нарезал хлеб и выставил на стол бутылку водки.

– А! – ощерился Ахромей, обнажив две фиксы желтого металла, и на столе тотчас появились два граненых стакана.

– Что, из стаканов будем пить? – с некоторой долей сомнения спросил тот, что был помоложе.

– А из чего еще? – недоуменно произнес Ахромей. – Ну, если бы мы пили не водку, а, к примеру, мозельское, я бы организовал бокалы, – добавил он и ощерился еще больше: – Ну чо, Виталик, наливай!

Мужчина простоватой наружности кивнул, свернул у бутылки головку и налил каждому по полстакана.

– Ну что, начнем? – поднял он свой стакан.

– Давай, – ответил Ахромей и тоже поднял стакан.

Только теперь стало видно, что у него на двух нижних фалангах пальцев, указательном и среднем, наколоты перстеньки. На первом была изображена стрела с крылышками. Бывший зэк или опытный следак без сомненья определили бы, что наколка означает сентенцию "Сегодня здесь, а завра там" и принадлежит, скорее всего, ширмачу-урке. 3 3 Ширмач-урка – карманник-гастролер (жарг.). На втором перстне был изображен черный крест с тремя лучами. Любой блатной 4 4 Блатной – входящий в преступный мир (жарг.). сходу бы определил, что обладатель такого перстенька уже трижды судим и по жизни является бродягой, то есть частым тюремным сидельцем, пользующимся уважением среди воров и блатных.

Выпили. Сладенько похрустели солеными огурчиками из банки. Виталик разломил загогулину колбасы пополам и принялся уминать ее с хлебом. По энергично работающим челюстям было видно, что отсутствием аппетита он не страдал. Откусил от своей половины колбасы и Ахромей. Неспешно пожевал, поглядывая на огонь в топке, и в его темных зрачках запрыгали язычки пламени.

Справившись со своей частью колбасы, Виталик долил по стаканам водку. Мужики молча чокнулись и выпили водку в два больших глотка. Виталик принялся за яйцо, а Ахромей, не успев закусить, вдруг резко зачерпнул ладонью воздух, после чего сжал кулак и приложил его к уху. Через несколько секунд он поднес кулак к уху Виталика: