Дмитрий Иванов - Песня Марса

– Идите к машине! Забирайтесь внутрь, иначе погибните! – кричал Гэлбрейт, но его, кажется, не слушались. Десяток геологов без шлемов молча стояли и смотрели вдаль.

– Этим воздухом нельзя дышать! – воскликнула и Ольга, пытаясь привлечь внимание экспедиции.

– Можно, – вдруг ответил кто-то из геологов.

– Что? – не понял Гэлбрейт.

– На этой скале можно дышать без скафандра. Снимите шлем, – ответил тот же учёный. Детектив вгляделся в него. Рыжая бородка, голубые глаза, лицо, покрытое веснушками. Остальные участники экспедиции, не поворачивая головы, смотрели вдаль.

– Марк, осторожно! – воскликнула Ольга, увидев, что её спутник намерен сделать. Через несколько секунд детектив сделал первый свободный вдох.

– Что это? – спросил он у рыжебородого.

– Плоды наследия, – тихо ответил тот. – До сих пор мы думали, что на Марсе ничего и никого нет, кроме нескольких колоний лишайников да примитивных бактерий. Но взгляните… – он вытянул руку, указывая на группу небольших скал, уходящих к горизонту.

– Ну и что? – не понял Марк.

– А то, что Вы сейчас стоите посреди марсианской пустыни, во время бури, без шлема, не боясь получить камнем по голове, и дышите без приборов, – довольно высокомерно ответил геолог. – И это ещё не всё.

– А что же ещё? – вмешалась Ольга, едва начав дышать марсианским воздухом.

– Да, не всё. Тише, слушайте, – рыжебородый приложил палец к губам и снова указал на горизонт.

Через несколько секунд над пустыней пронёсся странный звук. Казалось, он зародился где-то среди скальной гряды, на которую смотрели люди. Постепенно становился громким, разрастаясь, словно крона дерева, добавляя к звучанию всё новые тона. Звук развивался, переходил из тональности в тональность, в нём появлялись одни аккорды, а другие, вспыхнув, пропадали, создавая настоящую музыку. Да! Теперь Гэлбрейт был уверен – он слышал музыку. Постепенно она захватывала его сознание, заставляя думать о высоком. Он увидел всю Вселенную, увидел Землю, Марс… Крохотными песчинками в океане Космоса показались ему те планеты, которые прежде он считал огромными. Все дела, заботы, обиды и огорчения тоже стали такими незначительными, что он запросто мог бы отказаться от всего, чему прежде уделял столько внимания. Он повеселел, ощутив легкость и радость, словно сбросил невероятную тяжесть.

Вскоре всё это исчезло, но осталось ощущение радости и покоя. И ещё была Ольга. Она стояла рядом такая простая и понятная, но, в то же время, Гэлбрейт чувствовал, как она важна для него. Только теперь он осознал, что во время звучания марсианской музыки отказался от всего, кроме неё. Ещё он почувствовал, что рука девушки, такая тёплая и доверчивая, лежит в его руке. И Ольга стоит рядом, улыбаясь ему. И только ему.

К посёлку ехали все вместе на вездеходе. Первым нарушил молчание Гэлбрейт.

– Что это было? – тихо спросил он.

– Музыка, – так же тихо и спокойно ответил рыжебородый. – Эти горы расположены так, что марсианский ветер создаёт звуки, циркулируя между ними. Такой необычный музыкальный инструмент марсиан.

– Марсиан? – удивилась Ольга. – Но мы не нашли никаких следов их деятельности.

– Ну, вот вам первый, – подмигнул рыжебородый, и улыбнулся. – Что это? Храм или концертный зал? Мы пока не знаем. Но в том, что и эти скалы, и места для слушателей, где можно дышать и не бояться бури, созданы искусственно, мы не сомневаемся. Ведь прежде мы полагали, что цивилизации заявляют о своём величии, оставляя после себя горы бесполезного мусора, руины крепостей и миллиарды тонн промышленных отходов… А если кто-то после своего ухода не оставил ни одной помятой травинки, то его и вовсе не было? Видимо, марсиане так не считали. Все свои постройки они создавали так, чтобы они ни в коем случае не мешали остальному миру. Именно в этом видели гармонию своего бытия. Потому-то до сих пор люди не заметили их присутствия.

– Вы хотите сказать, что они есть? – удивился Гэлбрейт.

– Пока я могу сказать одно: удивительный концертный зал действует. И ни одному человеку не под силу создать что-либо подобное, – произнёс геолог. – Но если они есть, нам придётся очень многому научиться, чтобы их понять.

В посёлке было тепло, тихо и уютно. Две тарелки синей хвостятины с синей же картошкой аппетитно дымились на столе. Рядом с Гэлбрейтом сидела Ольга и улыбалась, отчего на её щеках появлялись симпатичные ямочки. Ольга – рядом, и он был счастлив. И это самое главное событие, случившееся с ним сегодня.