Андрей Гатило - Операция Моро

(расшифровка сновидения А. Павловского 2/12)

…Полуразрушенный город. Похоже – вечер, но может быть – и раннее утро. Но точно – не день. И не ночь. Откуда-то снизу, словно из-под земли, раздается слабое гудение, словно работает большая газовая горелка.

Мост в каком-то парке. Обгорелые стволы деревьев скрипят и осыпаются черной пудрой. Черные хлопья сажи висят в туманном воздухе. И вдруг, совсем рядом, в полуметре, странного вида шаровидный аппарат завис возле каменных перил моста. Я зажмурил глаза и потряс головой.

Аппарат не исчезал. Металлический, похоже – бронированный корпус. Я успел разглядеть, что он светло-зеленого цвета сверху и голубого цвета снизу.

Даже такие подробности усмотрел, что почти четверть поверхности его занимает иллюминатор. За стеклом иллюминатора сидит пилот в гермошлеме. Руки пилота в черных перчатках сжимают небольшие рукоятки, похожие на джойстики. Я краем глаза замечаю, что большой палец правой руки пилота отбросил крышку правого джойстика, и под ней засветилась красная кнопка.

Одновременно с этим справа в корпусе летающего шара сдвинулась заслонка небольшого люка.

Это похоже на…

Раздался звук, схожий с кипением масла на сковородке, и на фоне обугленных деревьев возникла широкая белая полоса. Я автоматически проследил взглядом за ее нарастающим движением. Вспышка, взрыв, и обрушилось какое-то здание, едва видимое в тумане…

* * *

Просыпаюсь в холодном поту, смотрю на часы. Звонит телефон в кабинете. Прошло всего-то двадцать минут, а начальник уже спрашивает, что там есть, в бензине этом поганом. Да всё там есть, и ТЭС там есть, изрядная доза.

Начальник угрюмо молчит. Я знаю, когда он уверенно молчит, когда – угрюмо.

– Хреново… Эта партия уже в продаже, – наконец слышу в телефоне раздраженный голос. – Ты пока не распечатывай ничего, а хроматограмму удали. Завтра поговорим на эту тему.

Эта история с бензином закончилась для меня очень плохо. Хуже некуда. Мне звонили с базы нефтепродуктов и обещали хорошее вознаграждение за правильный вывод о качестве бензина.

– Всё равно мы найдем нужного и более понятливого специалиста, который подпишет такую справку, и все предлагаемые блага уйдут ему… – который раз за день звучало из моего сотового телефона. – А бензин всё равно сгорит, и следа не останется.

Я отказался подписать справку о том, что исследуемый мною бензин чистый, и меня легко уволили с работы.

Честно признаться, я совсем не готов к такому раскладу и почти весь день пребывал в явно выраженном ступорозном состоянии, то есть не отвечал на вопросы или вяло кивал невпопад.

Не мог сосредоточиться ни на чём… Всё время сидел на скамейке в парке, глядя в одну точку – в клумбу.

Вспомнилось, что в раннем своем безмятежном детстве я нашел нож. Нож так себе, ржавый и поломанный, с одной плашкой и без штопора, это сейчас понимаю, но всё равно – настоящий нож. И я тут же побежал показывать находку своим друзьям. Старший мой приятель, Колька Дутов, даже надулся от приступа зависти. Жаба его придушила, стало быть…

– А где ты его нашел? – спросил он, разглядывая нож исподлобья. – Дай посмотреть…

Он протянул руку и взял это сокровище, не дожидаясь моего ответа. Я и не думал как-то сопротивляться, горько осознав, что этот нож ко мне уже не вернется. Но Колька задумался, разглядывая нож. Остальные мои товарищи, в количестве трех человек, Сережка, Женька и еще Колька, только мелкий, тоже следили за этой тяжелой работой мысли.

– Где нашел? – наконец повторил Колька Дутов и я очнулся.

– Да во-он там!

Мы пошли туда. Колька шагами разметил одному ему ведомый участок и сказал:

– Вот здесь мы все будем искать ножи! Кто какой нож найдет – его будет!

Я понял, что совесть у Кольки теперь чиста и шансы есть всех.

Мы понуро стали делать вид, что ищем ножи. Не сделав и пары шагов, я вдруг упираюсь взглядом в новенький, желтенький, маленький, ладненький складной ножичек. Я его хватаю, как кузнечика.

– Мой! Нашел! – я уже не собираюсь отдавать эту находку никому.

Колька Дутов вдруг напрягся до свекольной красноты. А я уже вынимаю разные блестящие лезвия, вот пилочка, вот ножницы, вот шило. А вот самое главное – острый, гладкий, как зеркало, клинок! Колька запыхтел, но ничего не сказал. Из глаз его… Нет, он отвернулся и я ничего не заметил. Сережка, Женька и еще Колька, только мелкий, тоже сделали вид, что ничего не заметили.

Я не показал этот нож родителям. Спрятал. Куда спрятал – забыл и больше его не видел. До сих пор помню.