Мейнард Вуд - Пепел к пеплу (сборник)

Столь изящная месть…единственный поступок, совершенный в нужное время в нужном месте, на год лишил его клиента едва ли не главного удовольствия в жизни. Он не попадет на финал Галактики – Шабдрунг ощутил, как при мысли об этом Кентона охватило самое настоящее, самое черное отчаяние.

Такая месть должна была вырасти из глубоко укоренившейся в сознании ненависти. По-настоящему сильное чувство при всем желании не скроешь полностью. И все, что нужно Шабдрунгу – найти эту ненависть.

Проще и не придумаешь.

Полностью прозрачная история.

Опять.

Экипаж составил своеобразное расписание, чтобы не слишком нарушать работу корабля, и первой на встречу с Шабдрунгом пришла пилот Эме Таркин.

Правая и левая половины ее лица были симметричны всего на 83. 5 процента, следовательно, по стандартам людей, не говоря уже об аллурийском, ее трудно было назвать красавицей. Рост ее превышал средние параметры, а грудная клетка была увеличена в объеме. Шабдрунг предположил, что Эме из «корабельных детей» и росла при пониженной гравитации. Одежда, как с удовольствием заметил аллурец, была подобрана в золотисто-коричневой гамме спокойствия и готовности сотрудничать, шоколадного цвета волосы собраны в высокую прическу, не закрывая лица и не затрудняя чтение эмоций.

Эме села в кресло напротив Шабдрунга и постаралась улыбнуться.

– Пусть ритм и цвет совпадают, – поздоровалась она.

– Пусть цвет и ритм совпадают, – приятно удивленный, ответил Шабдрунг. Эме не просто бездумно скопировала местное приветствие, она понимала его смысл – пусть все события в жизни собеседника приходят вовремя и тогда, когда он будет к ним готов.

– Вы не в первый раз на Аллуре, пилот Таркин? – мягко спросил он. Но даже при столь безобидном начале золотисто-коричневый замутился, к нему сигнальными флажками волнения прибавился оранжевые кляксы.

– В первый.

– А пилотом вы работаете…?

– Четыре года, пришла сразу после академии.

Простенькие, стандартные вопросы, которые задают, чтобы набрать материла для сравнения – но от оранжевого цвета у Шабдрунга просто рябило в глазах. Как жаль, что люди так плохо себя контролируют! – раздраженно подумал он и тут же устыдился, поняв, что отвлекся. Это просто замечательно, что пилот Таркин разговорчива – чем длиннее ответ, тем проще поймать и понять эмоции.

Таркин перечислила системы, в которых они обычно летали, и начала объяснять, как случилось, что они взяли заказ на Аллур, но вдруг запнулась, перебила сама себя на полуслове:

– Я… я очень хорошо отношусь к Кентону, и мне бы и в голову не пришло поступить с ним подобным образом.

На оранжевый словно плеснули водой, оставив первоначальное белое сияние. Затем к белому стал примешиваться мягкий янтарный цвет, с каждой секундой становясь все насыщенней – но без золотого отлива любви. Симпатия… дружеская, не отягощенная красным цветом желания. И, судя по интенсивности оттенка и скорости обретения цвета, привязанность искренняя и глубокая.

– Вы говорите правду, – подтвердил Шабдрунг. – А, как вы думаете, кто это мог быть?

Серый, глубокий, туманный серый цвет.

– Я в полной растерянности и не знаю, на кого и думать, – призналась Таркин. – Кентон такой… совсем мальчишка, энергичный, прямолинейный, всегда готов повеселиться сам и развеселить других, очень терпимый, щедрый…

Говорить о Кентоне Эме нравилось. Шабдрунг засмотрелся на облако ее эмоций всех оттенков пронизанного солнцем янтаря. Хоть люди и на удивление негармоничны, но в первобытной яркости и скорости чувств, рваном ритме их жизни тоже есть нечто привлекательное. Во многом они похожи на детей…

И вдруг появился холодный бледно-голубой, прошивающий облако молниями. Раздражение. На кого? Или на что?

– …только он из всего экипажа еще ухитряется терпеть Фелта, и Фелт постоянно у него одалживается…

– Ваш главный механик Териам Эккелс Фелт? – Шабдрунг специально произнес его полное имя, наблюдая, как бледно-голубой вытесняет все остальные цвета.

– Да, именно он.

– А почему вы чувствуете к нему… такую… злость? – медленно, всматриваясь в видимое только ему, спросил Шабдрунг.

– Злость? Вот еще! – фыркнула Таркин. – Вы ее, наверное, с презрением перепутали.

– Хорошо. Так почему вы презираете Фелта?

– Ооо, список будет длинным. Во-первых, потому что он считает, что гражданский пилот – это половина пилота, а гражданский пилот-женщина – вообще четвертушка; во-вторых, он при этом не стеснялся за мной ухаживать; в-третьих, он скандалист и чудовищный эгоист, в-четвертых, он учит Кентона так, что лучше бы и не учил…