Александра Торн - Голос во тьме

– Ага. Если это не твой ангел-хранитель так развлекается.

Глаза Маргарет сердито блеснули:

– Ты прекрасно знаешь, что нет. Мистер Лонгсдейл должен тебе сказать, потому что уж он-то может определить точно.

– Кто тебе сказал?

– Сама догадалась, – процедила Маргарет и поднялась. – А еще мама ждет тебя к завтрашнему ужину. Несомненно, чтобы выбить из тебя признание насчет меня.

Бреннон уже открыл рот для резкого ответа, как вдруг снизу послышался шум, крики, топот, и через минуту в кабинет без стука ворвался дежурный.

– Сэр! Подозреваемый… смотритель… разбил себе голову о стену в допросной!

– Твою ж мать! – прорычал комиссар и бросился вниз. Он пронесся по приемной как метеор и ворвался в допросную, где Кеннеди уже пытался унять кровь и вернуть в сознание смотрителя парка. Бирн прижался к стене, глядя на них едва ли не с ужасом.

– Это не я, сэр! – крикнул детектив, едва завидев Натана. – Богом клянусь, я просто записывал его имя и место рождения, он отвечал, и все было спокойно, а потом… он просто встал и с разбегу разнес себе башку о стену!

– Кеннеди, что с ним?!

– Если успеем довезти до больницы, то, возможно, удастся спасти, – отрывисто бросил старичок. – Носилки! Осторожно! Малейшее сотрясение – и одним подозреваемым меньше!

– Что с ним? – прошипел Натан, поймав патологоанатома за рукав.

Кеннеди тихо вздохнул и чуть слышно сказал:

– Отек мозга. Шансы минимальны.

– Это не я! – снова воскликнул Бирн. – Он просто взял и… и… я даже не успел перейти к допросу!

– Отдай мне то, что успел записать.

Детектив протянул Бреннону один лист. «Фрэнк Райан, 1803 г.р., смотритель парка Свободы с 1858 года. Холост, родители умерли, живет один по адресу…» – дальше запись обрывалась уходящим вниз росчерком. Чернильное пятно было окружено брызгами крови.

– Ко мне в кабинет! – приказал Бреннон.

Бирн судорожно сглотнул и, понурившись, вышел из допросной. Следом вынесли смотрителя Райана. Натан велел отмыть помещение и вышел, угнетенный не только тем, что произошло, но и тем, что чертов пироман, похоже, прав – маньяк избавляется от помощников. И самое гнусное – делает это на расстоянии.

…оставшись в кабинете одна, Маргарет выхватила из кучки папок одинокий листочек бумаги, прочла, вздрогнула и быстро сунула обратно.

– Видите? – Лонгсдейл потыкал металлической палочкой в мозг усопшего. – Это кровоизлияние, вызванное резким и грубым воздействием.

– Магическим? – кисло спросил комиссар.

Консультант кивнул.

– Можно изучить мозг двух предыдущих жертв, – вмешалась ведьма. – Наверняка там то же самое.

– Дельная мысль, – согласился Бреннон, непроизвольно отодвигаясь от тела смотрителя Райана. Вскрытый череп не казался ему прекрасным зрелищем.

– Но само по себе кровоизлияние не смертельно, – закончил Лонгсдейл и бросил палочку в кювет. В другом углу полицейского морга Кеннеди проводил вскрытие второй погибшей. Студенты-медики, окружавшие стол, вызывали у Бреннона смутную неприязнь – нельзя, черт подери, с таким радостным энтузиазмом потрошить мертвых! Комиссар присел на стул. Лонгсдейл вернул на место срезанную верхушку черепа и накрыл Фрэнка Райана простыней. Пес свернулся в клубок у ног Натана и ткнулся мокрым носом ему в ладонь. Бреннон провел рукой по густой собачьей гриве.

– А ты, Рыжий, ничего не можешь нам сказать?

Пес помотал головой. Комиссар вяло удивился столь человеческой реакции.

– Кто-нибудь может объяснить, почему маньяк убил троих человек одним способом, двоих – другим, а одного – третьим?

– А это что, важно? – удивилась Джен, помогая консультанту снять забрызганный фартук. – Он же маньяк. Как хочет, так и убивает.

– Может, и неважно, – процедил Бреннон. – Но я не уверен. В больнице установлено круглосуточное дежурство персонала, поэтому маньяк без труда нашел бы себе марионетку, чтобы прикончить тех троих. Он, в конце концов, с Райаном разобрался прямо у нас в допросной, без личного присутствия.

– Ну он же полоумный, – пожала плечами ведьма. – Можно подумать, ему нужна причина, чтобы что-то сделать.

– Нет. В том-то и дело. Я повидал маньяков – Селинхемский, например, убивал только блондинок, в определенные даты, которые высчитывал по своей схеме, и строго одним орудием – гитарной струной. Видал и тех, кто убивал просто так, по внезапному порыву – но чтобы и то и другое одновременно?

– Комиссар прав, – сказал Лонгсдейл. – Светила психиатрической науки выделяют два вида помешательства – одно побуждает просто убивать, а второе – обставлять это как некий обряд. Но один и тот же человек не может страдать этими расстройствами одновременно. В свете того, что обнаружил мистер Кеннеди, – а именно вторую отрезанную щеку, – полагаю, маньяк все же занимается подготовкой какого-то ритуала. Но я пока не могу понять – какого.