Александра Торн - Голос во тьме

Пес тихо сочувственно посопел.

Едва переступив порог больницы, Бреннон уловил витающее в воздухе напряжение. Персонал жался по углам, а то и вовсе разбегался в стороны, словно опасаясь, что комиссар начнет зверствовать прямо с порога.

«А у меня есть для этого повод?» – хмуро подумал Натан, увидев главного врача, который лично спешил ему навстречу. Старичок был бледен и явно напуган.

– Прошу прощения за небольшую задержку, сэр… – начал он.

– Задержанные пригодны для разговора?

– Ну, видите ли, сэр…

– Вы что, все еще накачиваете их морфином?

– Н-нет, сэр, боюсь, надобность в этом уже отпала.

– Боитесь? – медленно повторил Бреннон.

Главврач принялся лихорадочно протирать пенсне.

– Понимаете, конечно, их травмы и серьезнейшая кровопотеря…

– Короче!

– Мы нашли их мертвыми сегодня утром, – скороговоркой выпалил врач.

– Черт побери!

Клерк за стойкой дернулся всем телом, доктор отшатнулся.

– Стоять. – Комиссар уставился на целителя, и тот мигом покрылся испариной. – В каком это смысле вы нашли их мертвыми? Вы не знаете, от чего они умерли?

– Нет, – прошептал врач. – Они просто умерли и все. Без всякой причины. Клянусь, сэр, и готов созвать комиссию из самых лучших специалистов, чтобы они подтвердили: вашим подозреваемым оказали всю необходимую помощь! Наиболее тяжелым было состояние пациента с раздробленными ребрами, но двое других…

– Где? – процедил Бреннон.

– Мы увезли их в больничный морг, сэр.

– Отлично. Ходу!

Врач покорно засеменил впереди, не замолкая ни на минуту:

– Сэр, во время революции, видит бог, я обработал больше оторванных конечностей, чем извлек пуль! Я совершенно уверен в работе своих врачей и гарантирую, что эти двое получили надлежащую помощь…

– От чего же тогда они умерли? – сквозь зубы спросил комиссар, хотя уже догадывался об ответе.

– Я не знаю, сэр. – Доктор с трудом пытался открыть тяжелую дверь морга, и Натан нетерпеливо рванул ее на себя. Подрагивающий палец врачевателя указал на три топчана, укрытые старыми простынями. Бреннон сорвал их одну за другой; из-под третьей на пол выпорхнула записка.

– Она лежала на груди пациента, – сообщил врач. – Мы оставили все, как было.

Натан развернул лист и в первую же секунду узнал почерк. От ярости в глазах на миг потемнело, и, лишь придя в себя, комиссар разобрал три строчки:

«Это не я.

Нашел их такими.

Mortiferum somno».

Эта записка от пиромана не сгорела – видимо, его желание оправдаться было сильнее, чем тяга к уничтожению следов.

– Можете перевести? – Бреннон ткнул врачу под нос записку.

Тот торопливо нацепил пенсне.

– Mortiferum somno – смертельный сон в переводе с латыни. Это… это диагноз? – недоверчиво уточнил доктор. – Но такой болезни нет! Есть летаргия, которая…

– Болезни нет, – прошипел комиссар, – а вот какая-то дрянь есть. Кто дежурил вчера с того момента, как я уехал?

– Эм… я узнаю в регистратуре.

– Найдите их. Всех медбратьев, всех врачей, всех работников вплоть до поломойки и сторожа. Мы допросим каждого.

– Мы?

– Мы, полиция Блэкуита, – отрезал Бреннон. – Тут место преступления.

Консультант со своей квадратной лупой исследовал пол вокруг кроватей, переворошил все белье, изучил стены – но уже по его лицу Натан понял, что старается Лонгсдейл лишь для очистки совести. Когда он наконец покачал головой, комиссар даже не выругался. Мимо него пронесли три тела, укрытые простынями. Он протянул консультанту записку.

– Письма шлет, – проскрипел Бреннон. – Словно я ему друг по переписке.

– Это не он, – изрек Лонгсдейл и осторожно лизнул краешек письма. – Отпечаток, лежащий на заклятии, принадлежит не ему.

– А кому?

Консультант пожал плечами.

– Я не знаю этого человека лично. Иначе опознал бы по отпечатку.

– Отличный способ заткнуть рот, – буркнул Бреннон. – Денек – вообще охренеть. Еще вчера у нас был всего один изуродованный труп, а сегодня – аж целых четыре.

Лонгсдейл смущенно потупился.

– Отправляйтесь в департамент, поможете Кеннеди со вскрытиями. Вы еще не осматривали девушку?

– Нет. Кеннеди пока не закончил.

– Бирн!

– Да, сэр? – отозвался детектив.

– Ты за старшего. Допроси вместе с Галлахером в этой больнице всех, включая слепых, глухих и слабоумных. Хоть кто-то же должен был, черт возьми, заметить этого типа! Лонгсдейл, я хотел бы ненадолго позаимствовать вашего дворецкого.