Тех, кому выпадал Золотой билет, забирали в Обитель – резиденцию правительства. Детям обещали безбедную, счастливую жизнь в знак благодарности за тяжкий труд их родителей. Семья же за это получала определенные суммы, которые давали возможность больше не гнуть спины на заводах и полях. Так звучала официальная версия. Только дети, уезжающие в Обитель, больше оттуда не возвращались. Целый год по новостным каналам крутили довольные лица «Золотых» ребят, а потом появлялись уже новые «Золотые», старых победителей же будто и не существовало.
Стрелка громко стукнула двенадцать. Звук на телевизоре включился автоматически. Мира еще сильнее сжалась в комок. Плохое предчувствие не покидало ее сегодня весь день.
Три имени. Три «Золотых» имени сейчас будут произнесены.
Первый парень пятнадцати лет даже не остался в памяти. «Все равно через год его уже не будет в живых» – решила для себя Мира, хотя никаких оснований так думать у нее не было. Вторая – шестнадцатилетняя девушка. И третья…
Мира с воплем отчаяния вскочила с дивана и бросилась к телевизору. Со всей силы нанесла удар кулаком по пластиковому корпусу, но от удара появилась лишь едва заметная трещина.
– Это не могу быть я! – вопль перерос в рык, а потом в глухие рыдания.
Она бессильно упала на ворсистый ковер и, подтянув ноги к груди, осталась лежать.
«Почему? Почему жизнь так несправедлива со мной? Я единственная, кто не хотел ехать туда. И вот, пожалуйста, выбрана!» – слезы застилали глаза, Мира их даже не пыталась вытереть.
Мама поджала дрожащие губы, на минуту бессильно взглянула на отца и, получив в ответ лишь тяжелый вздох, поднялась с дивана. Она заправила выбившуюся прядь за ухо и приблизилась к дочери.
Мире казалось, что миновали часы, когда мягкая мамина рука коснулась ее головы. Ладонь, пахнущая специями, нежно прошлась по светлым длинным волосам с розовыми, только недавно окрашенными, прядками. Ей нравилось выделяться из толпы, но не сегодня.
Как бы она хотела отдать все, чтобы стать сейчас серой и незаметной и не быть выбранной для Обители.
– Поднимайся, Мира, – голос мамы дрожал.
– Они ведь пропадают, – прошептала девочка, когда никто не ожидал, что она заговорит. – Скорее всего, даже умирают. Почему люди до сих пор не восстали против этого?
Отец недовольно кашлянул, но Мира не обратила на него внимания. И снова задала вопрос.
– Никто не пропадает, детка. И уж тем более не умирает. Они просто живут в Обители. Присылают сюда письма, разговаривают по телефону. Им ведь не позволено больше видеться с семьей. Возможно, они считают, что если будут звонить реже, пережить это окажется легче, – Мира всегда умела раскусывать родительскую ложь. И в этот раз мама врала. Только понять, в чем действительно заключалась ложь, было невозможно.
Отец наконец-то отложил газету в сторону и подошел к телевизору, рассматривая трещину.
– Мы копили на него несколько лет. Чтобы ты могла смотреть детские программы. И что теперь? Трещина! – мужчина сжал руки в кулаки. Ему было тяжело осознавать, что единственная дочь через несколько дней навсегда исчезнет из его жизни. И он не знал на ком можно сорвать весь тот гнев, то негодование от несправедливости, навалившейся на его семью.
Мира поднялась и с болью взглянула в глаза отца, она не понимала, почему он не обнимает ее, почему не пытается успокоить и предложить решение, ведь они всегда были так близки. Мира знала, что родители любят ее, вот только такой реакции девушка никак не ожидала.
И она сделала то, что творят все подростки в этом возрасте – нагрубила.
– Ну, ничего, – презрительно произнесла девочка дрожащим голосом. – На деньги, за которые вы меня продаете, купите себе новый телевизор. А может, и новую дочь!
Если бы девушка могла уйти в свою комнату, хлопнув дверью, она бы так и поступила, вот только единственной комнатой в доме была гостиная, в которой они и находились. Именно поэтому Мира схватила куртку и, как была в тапочках, выбежала прочь из дома.
– Мира! – донесся ей вслед окрик матери, но девочке было все равно.
Какой смысл оставаться с теми людьми, которые буквально продают ее за деньги? Это только через час Мира поймет, что ошиблась с выводами. А сейчас она бежала сломя голову между одноэтажными домиками, громко шлепая тапочками. Галька, которой были усыпаны дорожки, с каждым шагом хрустела, всем выдавая местоположение Миры. Одиночные фонари света производили мало, но девочке чудом удавалось не споткнуться.
Читать дальше