Дана Данберг - Принцесса Ангиары

Стоп. Никаких больше истерик, только дело.

Весь вечер я провела за аналитикой и отчетами. А позже пошла спать, не забыв запереть дверь.

Сквозь сон я слышала, что вроде бы кто-то стучал, но так и не смогла вырваться из тяжелого марева. Всю ночь снились какие-то кошмары с зелеными монстрами. Кажется, мне не стоит смотреть на ночь историческое кино.

Завтракать я бы предпочла в своих покоях, но королева Анастасия ясно дала понять, что завтрак – это тот прием пищи, на который должна собираться вся семья. Почему не обед или ужин мне неведомо, но тут так заведено.

Я надела легкий летний костюм небесно-голубого цвета, завязала волосы в пучок. Туфли-лодочки завершили образ леди. Из украшений только серьги-гвоздики и обручальное кольцо – никакой вычурности или пошлости. До обеда я планировала посетить с патронажным визитом школу-интернат для девочек, оставшихся без попечения родителей. Точнее, не я планировала, а меня поставили перед фактом. Неделю назад позвонил секретарь королевы и проинформировал в приказном порядке.

Наверное, в этом доме со слугами обращаются лучше, чем со мной. И слуги это чувствуют. Эх…

Легкой, хочется надеяться, элегантной походкой, я вплыла в малую столовую, где монаршее семейство обычно вкушало завтрак. Вильяма еще не было, но за столом сидели двое.

– Доброе утро, Ваше королевское величество, – я присела в книксене. – Герцог Монтгомери, рада вас видеть

Я кивнула, отвечая на приветствие министра обороны, который даже соблаговолил встать. Редкая редкость, меня приветствуют стоя! Что-то где-то сдохло, не иначе.

Нет, не то чтобы я что-то имела против Гектора Монтгомери, герцога Авинширского, но этот мужчина за пятьдесят очень напоминал мне отца. Такой же жесткий, хваткий, смотрит, будто всю душу вытрясает и раскладывает по полочкам в одном ему известном порядке. В общем, это человек, которому не стоит переходить дорогу.

Что я там хотела, слить информацию о его романе с Анастасией? Да он мне шею после этого свернет и не поморщится. Но, кстати, сплетни-то подтверждаются, иначе зачем бы ему быть приглашенным на семейный завтрак? Ночевал ведь во дворце, видимо.

– Эмма, – начала Анастасия, поджав губы. – Ты помнишь, какая у тебя сегодня программа?

Нет, я не в состоянии запомнить план из двух пунктов!

– Конечно, Ваше величество, – холодно и равнодушно ответила я. – Сначала посещение школы для сирот, далее обед с попечителями Линдорского университета.

– Да, ты как выпускница будешь там очень кстати, – кивнула королева. Конечно, как предмет мебели я там буду кстати. Вот, смотрите, люди добрые, кем может стать наша выпускница – целой принцессой! – Вильям обо всем позаботится, ты ему главное не мешай.

– Как скажете, Ваше величество, – я лучезарно улыбнулась, стараясь поглубже затолкать все мысли, чтобы на лице не отражалось ни единой эмоции.

В компании этих двух людей, почему-то по коже бежали мурашки, а волосы на затылке вставали дыбом. Спорить не хотелось, хотелось и дальше претворяться безобидной дурочкой.

Тут же вспомнилось, почему изначальный план был мной одобрен сразу после встречи с королевой. Эта женщина реально жуткая. Вроде бы и красивая в свои чуть за пятьдесят, статная, гордая, властная, как все люди, облеченные почти безграничными полномочиями, но было в ней что-то такое, что хотелось притвориться мебелью уже по своей воле, чтобы тебя не заметили. Взгляд как у кобры, королевской, ага. Такой же холодный и равнодушный, будто все вокруг букашки и их можно легко раздавить.

От размышлений и омлета меня оторвал опоздавший Вильям.

– Мама, сэр Монтгомери, Эмма, – да, мой муж обычно здоровается в порядке приоритета. Я явно в пищевой цепочке стою ниже министра обороны.

Я кивнула и тут же отвернулась, стараясь сделать лицо и взгляд еще безразличнее, чем был до этого.

– Между вами опять что-то случилось? – спросила Анастасия Вильяма, но смотрела при этом на меня. Не сжаться под этим взглядом стоило мне огромных усилий и пары седых волос.

– Мне кажется, сейчас не время об этом… – Сказала я и опять ослепительно улыбнулась. Да, не сдержалась. Еще не хватало, чтобы наши взаимоотношения обсуждали при посторонних.

– Мы сами разберемся, мама, – ответил Вильям и принялся за еду.

– Как скажешь, сынок, – фыркнула королева и бросила на меня еще один злобный взгляд. Как есть кобра, готовая к броску.

Над столом повисло неловкое молчание, прерываемое только редким стуком приборов по тарелкам. Я ничего говорить и оправдываться не собиралась. Вильям тоже был погружен в свои мысли, а Анастасия решила не продолжать конфликт при герцоге Монтгомери.