Вячеслав Хватов - Упомянутый господин

– Молодец. Теперь слушай. Я знаю кто ты. Я знаю, зачем ты. Я слежу за каждым твоим шагом. Ты можешь обмануть кого угодно, но не меня. Поэтому знай, тебе не удастся то, что ты задумал. До встречи, – незнакомец отключился.

Соц. корректор: – Ликование 88%. Удовлетворение 83%

Соц. корректор: Анализ личности собеседника. 1) Психологическое состояние – экзальтация. 2. Характер – неуравновешенный. 3. Психотип – астеник. Склонен к маниакальной депрессии.

Да у нас тут маньячелло! Отлично!

– Qwerty, пробьешь телефон?

– Уже. Ничего особенного, но тебе не поможет.

– Почему?

– Звонили из центра города с паленой симки, зарегистрированной на умершего человека.

– Понятно. Отбой.

Сизая дымка, подсвеченная сиреневыми отблесками рекламных проекций на стенах домов, заполняла впадины улиц, прогнувшихся под тяжестью потоков машин. Серебристые нити поездов подвесных железных дорог штопали этот смог, чтобы его не порвали в клочья грузовые дроны, спешащие доставить товар с оптовых складов в супермаркеты. Где-то на верху, над всем этим, наверное, было солнце, но сейчас улицы освещало что-то неземное, нездешнее, ядовито-оранжевое.

Немов припарковал машину и вышел к точке, где его квадрокоптер фиксировал того самого Трендафилова Демьяна Валерьевича. Клиент накануне договорился о встрече с очень странным типом, не попадающим ни в сферу его профессиональных интересов, ни в круг его знакомых. Клоун из цирка. Детектив почуял, что без делишек сопротивления здесь точно не обошлось. Если он и не из оппозиционеров, то либо информатор, либо…

Хотя какой из клоуна информатор? Разве что его наняли аниматором на праздник внучки мэра Москвы, а он возьми и сфотай внутреннее убранство дворца чиновника.

Немов улыбнулся и едва не столкнулся с белобрысым парнем в старой куртке с шевроном запрещенного телеканала. Тот отступал назад, держа в руках большую профессиональную камеру.

Только сейчас Андрей обратил внимание, что на улицах народу больше, чем обычно.

– Слушай, а что такое происходит-то? – спросил Немов у парня, пытаясь разглядеть Трендафилова на противоположной стороне переулка.

– Так протесты же, – удивленно пожал плечами запрещенный корреспондент. Только за свою куртку он мог загреметь на несколько недель в СИЗО и профилактического реформинга ему тоже не избежать, если попадется. Небось еще ни аккредитации, ни лицензии нет. Не понятно только, где все эти полицейские дроны?

– А по какому поводу?

– Ну ты даешь! – парень даже перестал снимать. Приняли закон об отмене даже муниципальных выборов. Теперь институт мундепов упраздняется.

– Кому же теперь идти жаловаться на глючные «умные остановки» или вырубку последних парков? – детектив наконец увидел Трендафилова, пробиравшегося в сторону Тверской сквозь начинающую уплотнятся толпу.

– Пиши на сайт «оленевода» чат-боту или в приемную партии жуликов и воров сходи, – засмеялся парень, – Ну челобитную государю еще отписать можешь на госуслугах.

Соседний переулок был наглухо перекрыт броневиками с водяными пушками, а в этом просто цепочкой стояли «космонавты», пытающиеся отсечь народ от площади. Перед ними толпился разношерстный люд, а из-за стекол кафе, располагавшегося неподалеку, на все на это не без интереса смотрели его посетители, не забывая при этом отхлебывать ароматного напитка из светящихся разными цветами чашек.

– Слюшай, ну ты же такой же, как и я, – горячился невысокий кавказец перед нацгвардейцем, сверкающим доспехами, – пасматри голова твой на мэсте. Что же ты защищаэшь эта тварь? Она твой мама деньги имел, твой сестра имел. Твой зарплата какой? Малчишь да? Малэнкий твой зарплата. Ты и я целий мэсяц карячимся за дэньги, как тот министр-шминистр рэсторан ходит, один обэд платит.

– Зря стараешься, – высокий худой парень в пальто, похожем на шинель, снимавший всю эту сцену на смартфон, кивнул в сторону бойца национальной императорской гвардии, чье лицо было и не рассмотреть сквозь тонированное забрало, – их там перед каждым митингом так пропагандой накачивают, что они и собственную маму, и сестру дубинкой огреют и не поморщатся. Их из периферии набирают, и двадцатка штук рукоинов – это раза в четыре больше зарплаты там у них. А мы для них тут вообще просто толпа московских бездельников. Не дави на сочувствие, не прокатит.

– Какой такой бездельник? – кавказец начал чуть ли не куртку на груди рвать, наскакивая на гвардейца, – я с утра мастерская до ночи работаль железка, масло… эй.