Кристина Корр: Красота требует жертв, или Жестокий отбор для модистки

Принц развалился в кресле, закинув нога на ногу и слюнявил кончик пера, с интересом разглядывая Кору. От тёмного жгучего взгляда стало не по себе.

– Вы задерживаете остальных, – надавила распорядительница.

– Я не могу подписать не глядя, – тихо возразила Кора, пытаясь всё же вчитаться в строки.

Взгляд принца прожигал профиль.

– Тогда не подписывайте и уходите, – строго рыкнула распорядительница и попыталась забрать договор.

…Как появился принц, Кора не успела понять, но почувствовала тепло за спиной, его руку поверх своей и шёпот:

– Подписывай…

– Не могу… – сдавленно отозвалась Кора, пытаясь максимально вжать голову в плечи.

– Там говорится о неразглашении государственных тайн, – тем же вкрадчивым голосом шепнул высочество и отстранился. – Почитаешь позже, – приказал будто и взгляд… такой опасный. Острый…

Кора недоверчиво прищурилась, но подпись поставила.

– Общий сбор через час в малом торжественном зале, – произнесла распорядительница, забирая договор. – Пойдём. Провожу тебя в твою комнату-мастерскую.

«…Всё же не шутка», – подумала Кора, поднимаясь, забыв о правилах этикета.

Его высочество так и смотрел ей вслед. Насмешливо. И между лопаток неприятно зудело…

Глава вторая

Интерьерные анфилады дворца поражали своей необычной красотой, необычностью и изысканностью.

– Это северо-западный фасад, – любезно прокомментировала распорядительница. Пышное голубое платье развевалось в такт её тяжёлых шагов и смотрелось престранно. – Здесь кабинеты Палаты лордов.

– Это северное крыло Его Величества Себастьяна. В торце, где зеркало, – его кабинет.

Кора едва поспевала. Чемодан бил по ногам, врезаясь острыми краями.

– За золотыми дверями – бальный зал. Там – музыкальная комната. На третьем этаже библиотека, а гостевое крыло… – распорядительница нырнула в переход, и Кора чуть не покатилась кубарем с винтовой лестницы. – Здесь, – распорядительница резко остановилась, а Кора не успела… врезалась в широкую спину и едва не задохнулась от запаха пота.

– Будь осторожнее, – прищурилась распорядительница и отошла на радость Коре. – Комнаты распределены по номерам. Твоя последняя. Десятка, – усмехнулась она и повела Кору в самый конец тёмного коридора.

Стены синие, краска на них давно облупилась. Влажностью моментально пропиталась одежда. Кора вскинула взгляд и с удивлением обнаружила на потолке капли воды, а по углам чёрную плесень.

Когда здесь делали ремонт в последний раз, Кора не осмелилась спросить.

– Располагайся, – немного высокомерно произнесла распорядительница, отперев дверь бронзовым ключом. – Не потеряй, – и вручила его Коре.

– Спасибо, – поблагодарила она, убирая ключ в карман нежно-зеленоватого, с оттенками цвета морской волны парчового платья.

Кора сшила его сама. Впрочем, она всё шила сама. Для всей семьи. По крайней мере, в одежде они не нуждались.

Комната… немногим отличалась от её собственной. Две кровати, пространство поделено пополам ширмой, но на её половине окно и рабочий стол со швейной машиной.

Кора поставила чемодан и подошла к манекену. Сняла с него «сантиметр» и улыбнулась.

Невозможно поверить в то, что у неё получилось!

Провела рукой по идеально застеленному покрывалу, понюхала розовые пионы в вазе и посмотрелась в зеркало.

Зеркало было… антикварным. Местами потёртая рама, трещина в самом низу. Узор весьма… необычен.

Кора тронула завитушки, провела по одной пальцем, обрисовывая, и даже залюбовалась, ощущая холод металла. А отражение улыбалось вместе с ней. Рыжее. Правда, мама говорит, что это не рыжий, скорее медово-медный. А лицо серьёзное такое, немного испуганное и недоверчивое. А глаза большие, как у Лизи, разве что не голубые…

В малом торжественном зале участницы уже собрались и разбились на стайки, ведя активные беседы. К колоннам жались обозреватели: тощие, с горящими глазами, готовые сорваться в любой момент и ухватить сенсацию. Самая молоденькая из них – в штанах мужского кроя и свободной рубахе, что было дико вульгарно и… неприлично, – направила кристалл на Кору.

Щёки вспыхнули румянцем, и Кора села в стороне спиной к обозревателям, к их аппаратам для запечатления, но так, чтобы видеть пьедестал величеств.

С другой стороны зала… тоже девушки. Но они… отличались. Незаурядной внешностью, очень эффектной, надо сказать, и ростом.

У красавиц были длинные волосы и тонкие, струящиеся платья, что обнимали фигуру, выгодно её подчёркивая. Лица девушек словно вылеплены из воска, гладкие и шелковистые на вид. На груди каждой была карточка с номером.