Натали Гамус - Бора

– Что это? – попятившись, заволновалась я.

– Ваши документы, – спокойно пояснил он, – отныне вы свободны.

За период реабилитации я настолько свыклась с ролью больной, приспособившись к жизни в госпитале, что почувствовала, словно отрываю кусок от собственного сердца, покидая родное убежище. Что таилось там, за высокими стенами пансиона? Пьянящее чувство свободы и страх перед неизведанным, смешиваясь, порождали бурю эмоций. Кто-то, желавший моей смерти, там, на воле, с нетерпением ожидал, пока я покину безопасное место, где мирно отсиживалась всё это время, дабы смело прийти по мою душу.

Доктор Нил проводил меня к выходу.

– Если будет что-то беспокоить вас… тебя… – запинаясь вымолвил врач, – вы… ты… всегда можешь обратиться ко мне.

– Хорошо, спасибо, – растерянно отозвалась я, мысленно благодаря его за поддержку, – до свидания.

– До встречи.

Приобняв напоследок, Нил стремительно исчез за оградой, оставив меня в полном смущении, вызванном внезапным проявлением мужского внимания. По другую сторону ворот в предвкушении встречи суетилась Ирина. Подкравшись сзади, я коснулась бархатной накидки. Вздрогнув от неожиданности, её владелица резко обернулась.

– Марли, ты меня напугала, – возмущённо воскликнула она.

При виде обомлевшего лица я, не удержавшись, весело рассмеялась. Всмотревшись в хохочущее лицо, Ирина, покраснев, улыбнулась в ответ.

– Ладно, милая, – собравшись с мыслями, серьёзно проговорила она, – сложилась такая ситуация: у меня нет гражданства Земли. Покидать планету тебе небезопасно, мало ли что случится. Поэтому некоторое время тебе придётся пожить у одного замечательного человека – хорошего друга нашей семьи. Остаться, как ты понимаешь, я не могу, но обещаю: это ненадолго.

Опешив, я замерла. В предвкушении скорого прибытия в пусть и забытый, но собственный дом я мысленно уже представляла, как, скитаясь по комнатам в своей одежде, попиваю свой кофе и, ложась в свою постель, укрываю уставшее тело своим одеялом.

– Прошу, Марли, не расстраивайся, скажи хоть что-нибудь, – умоляла меня тётушка.

– Всё нормально, – соврала я.

Удобно устроившись в транспортном средстве, мы двинулись в путь. Рассекая воздух, летательная капсула мчалась на полной скорости. За окном лесной ландшафт, сливаясь с выжженными радиацией чёрными полями, проносился перед настороженным взором, неустанно следившим за чередой стремительно сменявших друг друга картин. И примерно через пять часов, стоя перед воротами огромной усадьбы, мы осторожно разминали затёкшие конечности.

Архитектурный ансамбль усадьбы, окружённый неприступными стенами, состоял из главного дома и нескольких пристроенных флигелей. Один из них предназначался для проживания прислуги и охраны, второй – для хранения и обслуживания техники, роботов, автомобилей, летательных капсул и прочего оборудования, а последний представлял собой летнюю кухню. Также на территории поместья находились сад, небольшая спортплощадка, роща с тенистыми аллеями, обрамлявшими каскад озёр, и оранжерея.

Широкая дорога, причудливо изгибаясь, пролегала вдоль живой изгороди и соединяла парадный въезд с трёхэтажным особняком. Фасад дома, оформленный в стиле барокко, окаймляли пилястры, а меж них врезались высокие окна. Над фронтоном особняка возносился бельведер, а прямо под ним перед главным входом, к увенчанному арочным сводом крыльцу поднималась прямая лестница с балюстрадами по краям.

На заднем дворе за купой уходила вдаль узкая тропинка, которая по мере углубления в рощу расширялась и переходила в роскошную парковую аллею, окружённую водоёмами. Вдоль их каскада тянулись вереницей деревянные беседки. В озёрах сквозь прозрачную воду виднелись маленькие золотые рыбки. А если подняться вверх по ручью, с холма открывался потрясающий панорамный вид на всё имение.

На краю усадьбы за чащей в чистом поле расположилась оранжерея. На белом металлическом каркасе был закреплён светопроницаемый материал, а вход охраняла невысокая живая изгородь. Внутри под сводами купола царил ботанический рай, наполненный изысканными растениями и их ароматами.

В спальном крыле мне отвели целую комнату. Сквозь высокие арочные окна, прикрытые шёлковой прозрачной органзой, проникало много света. По бокам сплошными полотнами свисали атласные портьеры нежного кремового оттенка. Посреди комнаты раскинулась двуспальная буковая кровать, устланная блестящим бежевым покрывалом, а по её краям на маленьких тумбочках светились низкие торшеры. В стене напротив ложа крепился большой экран. Также из спальни имелся выход в ванную и скромную гардеробную.