Джон Гилберт - Кто виноват в гибели мира?

Когда-то давно Люцифер искушал людей: «Съешь яблоко, и ты познаешь разницу между добром и злом».

Вольный пересказ Библии.

Эдуард пил. Бармен неодобрительно смотрел на него. В этом человеке ему не нравилось то, что он ни в чем не знал меры – в выпивке ли или в спорах о религии. Порой такие споры почти доходили до драки. Возможно, споры и дошли бы до драки, но все знали, что Эдуард служил в швейцарской гвардии. О его боевом прошлом без слов говорили и жесткий взгляд темно-серых глаз на загорелом лице, и шрам, изуродовавший нос, и кулаки, в которых стакан с виски скрывался полностью. Друзей старому служивому такое отношение не добавляло.

Сейчас Эдуард имел собственное детективное агентство, неплохо зарабатывал и регулярно глушил тоску по потерянной службе в этом баре.

По старомодному телевизору вновь крутили новости о глобальном потеплении. Опять говорили, что корпорация Заслон ничего не делает. И пахотные земли сокращаются. Но эти вести бывшего солдата не занимали. Он раздумывал над обстоятельствами очередного дела.

Его размышления прервал телефонный звонок. Эдуард достал смартфон, и в воздухе появилась голограмма представительного человека в сером костюме.

– Здравствуйте. Эдуард Азимов? – спросил образ молодого человека.

– Можно просто Эдуард, – детектив внимательно рассматривал голограмму. Заломленные волосы на висках, нежные руки, спортивное телосложение, кольцо на безымянном пальце. Парень явно много времени работал за компьютером. Был счастлив в браке. И, скорей всего, не пошел бы на авантюры. Дом – работа, дом – работа: все, что ему для счастья нужно. Плюс – наличие у него живого ума.

– Здравствуйте. Я заместитель директора по связям с общественностью корпорации Заслон, – чопорно произнес молодой человек.

– Корпорации зла? – удивился Эдуард.

– Просьба нас так не называть. Иначе вам придется побеседовать с нашими юристами. Надеюсь, вам не надо напоминать о последствиях, – сухо промолвил молодой человек.

– Да, я помню дело Сема Бриджерса. Многомиллионные штрафы и полное разорение, – потер небритый подбородок Эдуард. – Но вас так все называют, а всех посадить невозможно.

Заслон был мультимиллионной корпорацией, чей бюджет превосходил бюджет самых богатых стран. Считалось, что они нажились на высоких технологиях, захватив рынок дешевой и экологичной энергии. Открытия их ученых позволил Заслону вырваться далеко вперед по сравнению с ближайшими конкурентами. Говорили, что их устройства прослушивают телефоны жителей. Что их процессоры занимаются майнингом на аппаратном уровне. Что их электростанции – это рычаг давления на правительства.

Их плавучие фермы производят дешевую пищу плохого качества. Их проекты озеленения пустынь с одновременным получением электроэнергии разрушают экологию этих мест. Их программа исследования луны не несет ничего хорошего, кроме попытки нажиться на общем достоянии. Их электромобили специально выпускаются такими дешевыми, чтобы задушить любую конкуренцию. А военные программы – это сущее зло.

На данный момент восемьдесят процентов электроники выпускалось Заслоном. Они бы выпускали сто процентов, но антимонопольные законы не допускали этого. Любое программное обеспечение, компьютерные игры, выпускаемые корпорацией, подозревались в слежке и в не специфицированном функционале. Было много крупных судебных дел с Xbox и PlayStation, после которых Заслон остался фактически единственным крупным продавцом на рынке игр. Заслон обвиняли в том, что он патентует все, что видит, не давая жизни свободным разработчикам. Одним словом, Корпорация Зла.

– И все же вам лучше с нами сотрудничать, мистер Эдуард, – проговорил с угрозой юноша. – Мы предлагаем большое вознаграждение за помощь в поиске нашего инженера Ярослав Мудрого.

Прежде чем отказаться, Эдуард решил удовлетворить свое любопытство: – А почему я? У вас почти неограниченный ресурс, вы можете легион детективных агентств нанять…

– Нас интересуют ваши связи в ватиканской среде, – прервал детектива юноша.

– Да пошел ты! – и Эдуард прервал связь.

Но спустя мгновение вновь раздался телефонный звонок, и номер был вновь не определен. Эдуард уж думал, что молодой человек перезвонил с очередными угрозами. Но голограмма отобразила юную девушку с распущенными волосами, в откровенном костюме на гране приличий. Руки ее украшали маникюр длиной в несколько сантиметров и несколько колец и браслетов.