МемуаристЪ - Корона претензий не имеет

– Таакие слухи следует прааводить по аадному ведомству с раассказнями о деревьях-людоедах и пааарядочных премьер-министрах, – барон наконец справился с замком и любовно выкладывал в сундук камни из объемистого кошелька, глаза его увлажнились: не слишком богатый улов, пара крупных рубинов, большой топаз, россыпь изумрудов поменьше, коммерция нынче совсем не та, что прежде, – Никто в Лаатеране не хочет мира, эта ваайна нужна слишком многим, ох, как нужна. Ты читай, читай.

«…Зная особенности Хелльского двора, выдача реликвии по официальным каналам затянется до той поры, пока не потеряет всякое значение, потому единственным способом обретения искомого, как видится мне, может стать интервенция, в чем Вы как никто другой способны убедить его просвещенное величество…» – Они что правда хотят напасть на Хелль?!!

– Раавеннский каароль не дурак, воевать с Хеллем, когда пентийский флот вот-вот наачнет грузиться десантами – безумие, он никогда не паадпишет план такой кампании. К тому же армия Ровенны слааба, а гаардец Моррис только и годен, что наживаться на поставках фураажа и сукна в войска. Эти умники решили зааграбастать артефакт себе, не будь я маариец! – барон хитро прищурясь смотрел на Штальдарсе.

– Да, саавсем заабыл спраасить, виконт, как Ваши дела? – виконта пробила нервная дрожь, в коленях стало неуютно – Гаатовьте боевую группу, поведете ее в Хелль. – барон кивнул, ставя точку в разговоре и слегка наклонившись закричал в приоткрытую дверь – Саакольничего ко мне!!

Нет, виконт не любил визиты главы гильдии.

Хенрик редко бывал в горском квартале, его настораживали не столько узкие грязные улочки городских трущоб и не столько близость городской свалки, сколько непредсказуемая реакция на случайного прохожего местных обитателей: преимущественно угрюмых, заросших черными курчавыми бородами, с трудом понимающих языки пяти королевств гланских горцев. По условиям мирного договора, увенчавшего бесславную гланскую войну, побежденным все-таки был признан союз горских кланов и выборный глава кланов принес вассальную присягу всем пяти коронам союзников. Особым эдиктом также несколько самых сильных кланов были лишены права называться родовым именем, носить оружие, а попытка собираться мужчинам одного клана числом более трех приравнивалась к мятежу. На деле же горцам был передан черной памяти форт Хельсин в знаменитом ущелье Кровосток, который они не замедлили спалить дотла в память павших родичей, а также пожаловано право каждому клану свободно выбрать себе сюзерена из числа пяти королевств. Горская молодежь хлынула в столицы за привольной жизнью, но не особо удачно вписалась в вековой городской уклад и частью вернулась в родные места, частью продолжала тревожить стражу, там где она была, по поводу и без.

И сейчас маг уверенно вел Хенрика к одному ему ведомой цели в самое сердце горских жилищ. Сердце то называлось «Подкова и гвоздь», то ли в честь давней легенды о сражении, которое не состоялось потому, что у барона, ведущего в бой войска, в недобрый момент расковался конь, то ли в память о неком кузнеце, прибившем подкову ко лбу непутевого ухажера своей ветреной дочурки, то ли в честь серебряной подковы, столько крепко прибитой над входом, что самые сильные сорвиголовы как ни старались, так и не смогли ее отодрать, так что поговаривали даже будто это и не подкова вовсе, а искусная резьба в камне, а то и наведенная каким-то могучим магом после пары крепких иллюзия. Впрочем, несмотря на непритязательность заведения, местные крепкие славились далеко за пределами даже Латераны, здесь подавали особый сорт напитка, обладающего поистине поразительным действием: немного джина и ривийского вермута, один лимон плюс хорошая порция апельсинной горькой, попадете в те края – не упустите случая испробовать на себе.

Несмотря на неурочный час, таверна была переполнена и гудела как растревоженное осиное гнездо, мельком вглядевшись в лица посетителей, Хенрик с трудом подавил в себе желание выйти на улицу и бежать, бежать куда глаза глядят. Эдвин напряженно разглядывал толпу: «Если я хоть что-нибудь про него понимаю, он должен быть здесь, сегодня именины Кемпбелла, верховного гланского тана, а наш друг не упустит случая… о, а вот и он», – маг незаметно указал на коренастого мужчину изрядно бродяжного вида в рваном коричневом пыльнике, что-то настойчиво втолковывающего паре здоровенных горцев у стойки. Хенрик через гул голосов прислушался, нет, ничего не разобрать, мужчина говорил по горски, выбрасывая резкие гортанные фразы своим медленно багровеющим слушателям.