Клэр Твин - Кошмары в Салли Хилл

Бенджамин понимающе кивнул; он сам в малом возрасте потерял отца, ему хорошо понятно, какого это скучать по тому, кого не вернуть назад.

– Хорошо, иди, конечно.

– Ужин на плите, остальная еда в холодильнике, – принялась жена наставлять мужа, но взволнованный голос перебил её:

– Ты так долго будешь на кладбище? Сейчас же только полдень! – возмутился хирург.

– Нет, ну что ты? После кладбища навещу отца.

Бенджамин промолчал, но возражать не стал, лишь поджал губы. Видя неспокойное лицо мужа, сердце Харпер содрогнулось, а сама она поёжилась. Ей это не нравилось. Харпер любила его и не в коем случае не хотела огорчать или пугать.

– Будь осторожней, ладно? – ободряюще улыбнулся Бенджамин.

– Ладно, – её рука потянулась к дверной ручке. – Увидимся вечером.

И Харпер покинула белый кабинет. Вот только она тогда не знала, что больше никогда они не увидятся…

* * *

На следующий день в Салли Хилл было пасмурно. Будто небо разделяло всю боль жителей городка. Каждый нёс траур и до конца не мог поверить в произошедшее. Это просто бесчеловечно! По всем улицам патрулировали кареты местной милиции в поиске убийцы, а холодный ветер нес по пустым улочкам Салли Хилл газету с главной новостью:

«На кладбище найдено распотрошенное тело Харпер Уинклер, жены Бенджамина Уинклера».

Кто-то думает, что на женщину напало дикое животное, типа волка или медведя, но, если животные могли бы говорить, они бы непременно протестовали, ибо даже они не посмели бы так жестоко расправиться с беззащитной женщиной.

Половина лица Харпер полностью отсутствовало, точно также, как и её левая рука. Живот распорот, а наружу выпотрошены внутренности. В правом глазу женщины застыл ужас и страх, а на зрачке присутствовала какая-то непонятная бледно-жёлтая пелена, напоминавшая воск. Но никто не мог дать точного определения.

Весь город в недоумении и в страхе. Бенджамин, не проронив ни слова, сидит рядом с закрытым гробом и смотрит в одну точку. Его жизнь закончилась в тот момент, когда Харпер в последний раз вздохнула. Единственное о чем он думал:

«Надеюсь, она не долго мучалась».

С того дня в Салли Хилл не было покоя. Каждый пребывал в страхе, что окажется следующим. И они не ошибались – следующие были…

Я не обращала внимания на обидные прозвища, потому что верила в свою правоту и цеплялась за неё зубами, как голодная собака за кусок мяса. Пусть все считают меня ненормальной, странной, пусть бросают косые взгляды, не страшно! Однажды, уверена, люди поймут, как ошибались, и тогда наступит моё возмездие. Уже чувствую приятный вкус победы.

Многие считают, что моё место в психушке, потому что мне, якобы, мерещится чушь, но это, говорю я вам, правда! До сих пор волосы встают дыбом, а ладошки ужасно потеют. Как вспомню… Кошмар! Меня мигом охватывает паническая атака! Я правда видела его и, честно говоря, не могла поверить собственным глазам, но зато теперь со стопроцентной уверенностью хочу сообщить, я знаю, кто убийца двенадцати жертв Салли Хилл.

Моя самая главная мечта – стать известным репортёром, и если мне удастся разобраться в странностях нашего необычного городка, то впереди меня ждёт прекрасное будущее и карьера. Только представьте: семнадцатилетняя девчонка разгадала нашумевшую историю Салли Хилл. Тогда мои фотографии появятся на всех первых страницах газет, включая New York Times 1 1 New York Times – американская ежедневная газета, издающаяся в Нью-Йорке с 18 сентября 1851 года. . А работать там – успех! Поэтому, как у настоящего репортёра, у меня есть своя собственная фотокамера и блокнот с ручкой, в который я делаю все свои записи и наблюдения. Запомните: каждый может оказаться убийцей. Вообще-то люди близки к разгадке, они думают, что в лесу появился волк-людоед. Практически, это правда. Моя гипотеза немного отличается, потому все и называют меня больной, ибо я думаю, что убийца – оборотень. Хотите верьте, хотите нет, но это, к сожалению, правда. Если бы всё не видела собственными глазами – не поверила бы, однако, видела… С тех пор во мне бушуют противоречия: инстинкт самосохранения, любопытство, жажда приключений. Непреодолимая жажда.

Завязываю короткие волосы в хвостик, поправляю майку и брюки, а затем неаккуратно хватаю фотокамеру на шнурке и накидываю её на шею. Я точно знаю, куда идти. За это время мне удалось вызубрить всю местность, научиться разбирать следы различных представителей флоры и на всякий случай фауны. В запас со мной всегда моя личная «википедия» – мной лично составленный дневник о животных; пришлось ворошить всю городскую библиотеку в поиске нужных источников. Открываю окно, возвращаюсь за рюкзаком с необходимыми вещами, как дверь в мою комнату с непродолжительным скрипом отворяется. Черт, попалась…