Николай Живцов - Следак. Паритет интересов

– Так-с, что тут у нас? – деловито начал он осмотр. – Ну и как вы себя чувствуете? – повесив стетоскоп на шею, спросил он.

– Нормально чувствую, – честно ответил я.

– А поподробнее? – не удовлетворился врач.

Он пододвинул единственный в палате стул к моей кровати и с удобством на нем расположился. Лет за пятьдесят, на голове уже полно седых волос, глаза живые, смотрят профессионально участливо.

– В груди болит, и голова кружится. – Я еще минуту поразмышлял, прислушиваясь к себе. – Вроде всё.

– У вас, молодой человек, серьезная травма – перелом ребер, а вы, как я понимаю, рекомендацию врача не выполнили, отсюда и осложнение. – Теперь он смотрел на меня с укором.

– И долго мне здесь лежать? – задал я вопрос, никак не прокомментировав высказанную мне претензию.

– До конца недели точно. Будем вас наблюдать, – обрадовал он меня. – Вам прописан постельный режим, а судя по тому, в каком состоянии вас вчера ночью привезли, самостоятельно вы его соблюдать не в состоянии.

– Вчера ночью? То есть сегодня понедельник? – уточнил я.

– Да, понедельник.

Подтвердив тот факт, что я целый день провалялся в отключке, врач покинул мою палату.

– Охренеть, – дал я оценку произошедшему, когда остался один.

Вспомнился Ломакин, и захотелось вернуть ему должок. Я перебрал в уме условия заключенной с первым секретарем сделки. Согласно им я должен был молчать об участии его племянника в грабеже и подписать оформленные следователем документы. За это Свиридов обязался в ближайшее время организовать мне туристическую путевку в капстраны. И на этом всё. Так что придется Ломакину ответить за все хорошее, что он мне устроил.

За дверью послышался шум: топот ног, взволнованные женские голоса и гневный мужской. Пришлось отвлечься от обдумывания плана мести. Заинтересованный, я слез с кровати, приоткрыл дверь и через образовавшуюся щель посмотрел в коридор.

– Где мои тапки?! – орал мужик в полосатой пижаме.

Медицинский персонал, подстегнутый начальствующим рыком, бегал по коридору и заглядывал в палаты, разыскивая пропажу. Мужик развернулся в мою сторону, и я тут же отпрянул от двери.

– Черт! – Стряхнув с ног тапки, я затолкал их под матрас на кровати и улегся сверху.

Дверь открылась, в палату прошмыгнула уже знакомая мне медсестра.

– Тапки не видел? – спросила она у меня, одновременно заглядывая под кровати.

– Нет, – не сразу отозвался я, занятый разглядыванием ее обтянутых халатом аппетитных округлостей.

– А твои где? – поинтересовалась медсестра, не обнаружив искомого.

– Не знаю. Проснулся, а их нет, – ответил я, сглотнув, когда она наклонилась пониже.

– Постой, а разве в коридоре ты не в тапках был? – задумчиво спросила медсестра, выпрямляясь, и мое внимание переместилось с попы на грудь.

– Босиком, – по инерции соврал я, недвусмысленно пялясь на женщину.

– Что за день такой, – вздохнула она, отчего медицинский халат вновь натянулся. – Санитарка, что ли, когда мыла пол, унесла? – произнесла задумчиво и тут заметила мою заинтересованность. Ее глаза довольно блеснули, и, покачивая бедрами, женщина плавно удалилась.

«Ломакин, я тебе вообще все сломаю», – мысленно пообещал я, провожая шикарную фигуру взглядом.

Больше меня никто не тревожил, и я до самого вечера провел в одиночестве.

Нарушила его лишь санитарка, которая забросила мне тапки, и работница столовой, что два раза приносила еду и забирала посуду.

Никто меня не навещал. Некому. Здесь нет отца, который обязательно пришел бы узнать о моем здоровье. Здесь нет друзей, а значит, некому завалиться и развеселить меня. Здесь нет девчонок из той жизни, поэтому никто не принесет мне вкусняшек. Стало тоскливо.

За окном стемнело, я лежал на кровати и подумывал о том, чтобы поспать. Но для этого нужно было выключить свет, а вставать мне было лень. Поэтому я лежал и ждал, когда кто-нибудь заглянет в палату и его можно будет напрячь с выключателем.

Наконец дверь открылась, но вместо симпатичной пышки-медсестры, радующей меня своими формами, на пороге возник Леха. Я даже привстал от неожиданности.

– Надо же, нашел, – довольно произнес он, войдя в палату. – Ты как?

– Привет. Нормально. Выздоравливаю. – Я прям обрадовался. Одиночество, оказывается, та еще хрень.

– Это хорошо. – Леха уселся на стул. – А что случилось?

– Ребра сломаны, осложнение, – кратко изложил я диагноз и добавил причину: – Ограбить пытались.

– Ограбить?! Тебя?! – озадаченно воскликнул он и, подвинув стул ближе, потребовал подробности.