Роберт Оболенский - Цифровое Чистилище

– Ну нафиг! – отмахнулся Питерс и затушил бычок, – хотя, закажи мне версию в черном, адрес доставки, – задумался.

– Слушаю.

– Доставь в автомастерскую Килмистера в Кливленде.

– Оплата с текущего счета?

– Нет, – порылся в мешке от «Стайн», достал старенький пейслайн. Включил, поднес к датчику под монитором.

– Средства списаны, – информировала Найс в унисон с сообщением на пейслайн. – Сэр, вы можете не подносить телефон к датчику, такси полностью поддерживает дистанционную оплату и бесконтактную зарядку техники.

– Спасибо, куколка моя, на этом и остановимся, – он достал моток малярного скотча, отмерил три дюйма, оторвал таких два.

– Что вы делаете?

– Заклеил центральную камеру крестом.

– Сэр?

– Да, сладенькая?

– Зачем вы так?

– Ну, тариф-то не премиум. Рекламу не отключишь, а я тебя знаю. Будешь отслеживать положение тела, ширину зрачков и кидать чертову рекламу с интервалом разрешенным законом штата, – улыбнулся, – всё верно?

– Это грубо.

– Ага, запиши на мой счет. И оповести за час, когда до места назначения останется тридцать миль, – ответил Эндрю, наклеивая скотч на боковые камеры в салоне.

– Да, сэр, – на лице Найс появился прищур, экран погас.

Мост остался позади, пейзаж за окном стал сменяться заметнее прежнего, он почувствовал легкий рывок, и скорость ощутимо увеличилась, когда такси свернуло на восьмидесятое шоссе. Эндрю достал блокнот Брукса, выложил диктофон, отхлебнул виски из взятой с собой бутылки, достал из кармана пейслайн. Ворох писем на почте, с десяток пропущенных звонков, большинство от Кляйна. Счета, письмо из редакции «Н-Й Дейли».

– Так, – прищурился он глядя в экран.

Ответил на письма, открыл браузер от «Пейс Эйр». Вошел в личный кабинет, на странице цифровой версии журнала «Бэд Эппл». Собрался с мыслями, закурил, внес текст из заметок.

Я еду по этим улицам. Сравниваю их с памятью о забытой Москве. Различий мало. Многие из моих соотечественников любят оглядываться на другие огороды. Хотел бы ошибаться, но командировка вернула мне память. Что сейчас, что тогда. Всё едино.

Кто-то сказал: «Время лечит». Не согласен! Время дает шанс забыть. Просто шанс. Но мир возвращает меня к реалиям. И на поверку оказывается, что всё самое худшее доступно каждому. Нет разницы, какой у вас меридиан, важна лишь широта взгляда.

Мы любим говорить о коррупции и несправедливости в нашей стране в наши дни, но забываем, что так бывает везде и всегда. Я читаю дневник мертвеца, смотрю в окно и вижу лишь набирающую обороты машину. У нее есть цель обогнать. Педаль в пол, виды сливаются в единую массу. Только цель, только мечта и вера в державу! А скольких людей она собьет по дороге? Это неважно.

Я ставлю точку, допиваю стакан. Никогда я не спал на ходу. Как нам проснуться?

Дописав, Эндрю сохранил текст. На глазах проступили слезы. «Да что ты такой чувствительный? – спросил он сам себя, отпил из горла. – Не знаю. Может, старею?»

Сидел в тишине, словно в вакууме. Лишь картина за окном менялась с пугающей скоростью, всё как на русских горках. Достал оранжевый бокс из кармана. Одна таблетка клавидола под язык, знакомая горечь, немного виски и еще одна. Шмыгнул носом и вытер слезы рукавом. Одел наушники и вставил в диктофон карту памяти под номером один. Откинулся на сиденье, прикрыл глаза.

Треск, шелест бумаги, знакомый голос.

– Я разделю книгу на четыре части. Начну с пятидесятых. Почему? Это время нового расцвета технологий и время начала великой смуты. Проект ИТЭР 18 18 ИТЭР – международный экспериментальный термоядерный реактор, разработка началась в 1992, а строительство в 2007 году. успешно завершен, и термоядерная энергетика набирает обороты на мировом рынке. Зажглась новая звезда на бирже «Гипперион Энерджи» с Биллом Коганом во главе. Первые державы мира вернулись к идее покорения космоса. Более это не удел фантастов, а технологически осуществимый проект. Мир готов к обновленной эпохе Атома, былой страх прошел, но крупные игроки старого мира с этим не согласны. Маркетинговая война набирает обороты, – Брукс прочистил горло и отпил воды из бокала.

– Но, что было прежде? Я вспоминаю сороковые с трепетом. Череда кризисов привела к банкротству или переходу на цифровые носители девяносто процентов независимой прессы. Я помню сорок девятый и как сидел без дела более полугода.

Кашлянул, шмыгнул носом. Шелест страниц, стук ручки о стол.