Джим Батчер: Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура

Майкл удивленно поднял брови и посмотрел на жену:

– Неужели?

Щеки у Черити порозовели. Она торопливо собрала со стола вату и бинты со следами моей крови и вынесла их в гостиную, чтобы сжечь в камине. В моем ремесле крайне нежелательно оставлять кровь, волосы или обрезки ногтей там, где их может найти кто угодно. Пока она выходила, я вкратце изложил Майклу ход боя.

– Мой строительный пистолет? – с улыбкой спросил он, когда Черити вернулась на кухню. – Как ты догадалась, что это фэйри?

– Я не догадывалась, – призналась она. – Просто схватила то, что под руку подвернулось.

– Нам повезло, – заметил я.

Майкл приподнял бровь, глядя на меня.

Я нахмурился.

– Добро не обязательно происходит только в результате Божественного вмешательства, – сказал я.

– Верно, – согласился Майкл. – Но я предпочитаю относить это на Его счет, пока у меня не появится убедительного повода полагать иначе. Так, во всяком случае, вежливо.

Черити подошла и встала рядом с мужем. И хотя оба улыбались и, вспоминая нападение, говорили о нем легко, я-то видел, как крепко они сжимали пальцы друг друга, и взгляд Черити то и дело скользил по детям, будто удостоверяясь, все ли на месте и в безопасности.

Я вдруг ощутил себя незваным гостем.

– Ладно, – заявил я, вставая. – Похоже, у меня теперь новая тема для размышления.

Майкл кивнул:

– Вы знаете возможные поводы этого нападения?

– Вот об этом я как раз и хотел поразмышлять, – ответил я и, морщась от боли, надел плащ. – Думаю, они охотились за мной. Нападение на детей – отвлекающий маневр, попытка занять меня, чтобы дать возможность тому, что сидел на дереве, напасть на меня со спины.

– Вы в этом уверены? – тихо спросила Черити.

– Нет, – признался я. – Вполне возможно, они затаили обиду после той истории в Арктис-Торе.

Глаза Черити сузились и сделались угрожающе стальными. Арктис-Тор – это столица Зимней династии, цитадель и святая святых самой Королевы Мэб. Какие-то злобные типы из Зимних похитили Молли, и нам с Черити – не без помощи друзей, конечно, – пришлось брать эту цитадель штурмом и силой отбивать Молли. Все это мероприятие вышло хлопотным, а главное – чертовски шумным, что не могло не разозлить целый народ злобных фэйри.

– Держите на всякий случай ухо востро, – посоветовал я ей. – И передайте Молли: я бы хотел, чтобы она осталась тут на некоторое время.

Майкл заломил бровь:

– Думаете, она нуждается в нашей защите?

– Нет. – Я мотнул головой. – Я думаю, это вы нуждаетесь в ее.

Майкл уставился на меня. Черити нахмурилась, но спорить со мной не стала.

Я кивнул им и вышел. Молли в последнее время не восставала против того, что я ей говорил, однако это не означало, что она со всем согласна и все понимает.

Я закрыл за собой дверь дома Карпентеров, разом отрубив запах горячей пиццы и шум возбужденных детских голосов.

Стоял тихий ноябрьский вечер. Очень тихий. И очень холодный.

Я с трудом удержался от того, чтобы не поежиться, и поспешил к своей машине, видавшему виды «фольксвагену-жуку», который в молодости имел светло-голубой цвет, но со временем превратился в разноцветную палитру. За последний год к ней добавился еще и серый цвет, поскольку другой крышки капота у моего механика не нашлось. Какой-то анонимный шутник, явно насмотревшийся диснеевских мультиков, намалевал краской из баллончика на серой крышке кружок с цифрой «53», но, вообще-то, машину звали «Голубой жучок», и я не собирался ее переименовывать.

С минуту я посидел, не трогаясь с места и глядя на теплый золотистый свет, струившийся из окон дома.

Потом завел «жучок» и поехал домой.

– Ты совершенно уверен, что это были фэйри? – спросил Боб-череп.

Я насупился:

– Много ли ты знаешь существ, у которых плоть при соприкосновении с железом и сталью воспламеняется? И потом, Боб, мне кажется, я как-нибудь распознаю фэйри на расстоянии, с которого этот гад может сломать мне нос.

Я сидел у себя в лаборатории. Попасть в нее можно только через люк в полу моей расположенной в полуподвале гостиной, по складной деревянной стремянке. Лаборатория представляет собой бетонное помещение, в котором постоянно прохладно, чтобы не сказать холодно. Летом это хорошо. А зимой не очень, но я справляюсь.

Обстановку лаборатории составляют большой деревянный стол в центре помещения и окружающие его с трех сторон столы и скамьи поменьше. Свободного места они оставляют ровно столько, чтобы обойти вокруг большого стола. Все они сплошь заставлены и завалены необходимыми для нашего ремесла предметами, а все стены я увешал проволочными полками, которые можно задешево купить в «Уолмарте», и это добавило места для хранения, которого всегда не хватает. Полки заставлены самыми разнообразными емкостями, от маленького свинцового контейнера до полиэтиленовых пакетов, жестянок из-под леденцов или кожаного кисета, сделанного из – я не шучу – гениталий настоящего берберийского льва.