Артём Сениянц - Тандем#1

– Следующий! – мягким голосом пригласила девушка в халате медсестры, украдкой высунувшись из приоткрытой двери. И это была как раз моя очередь.

Передо мной на столе положили какие-то замысловатые картинки и схемы. Сначала мне показалось, что это тест на IQ. Тот тест я уже не один раз проходил и узнал бы его. Тут же от меня хотели нечто другое.

Собственно, мне никто и не говорил решать это, слишком тут все заняты беготнёй с бумагами, как обычно. Но мой пытливый ум не давал мне покоя, и я стал вникать в суть ребуса.

Надо сказать, я действительно не ошибся, решив, что это вовсе не проверка IQ. Но что это было на самом деле, я так и не понял. Шесть картинок, лишённых какой либо связи друг с другом. Просто шесть узоров из геометрических фигур. Приглядевшись, я начал видеть логику в одном из рисунков – треугольники, составляющие его, уменьшалась, причём в геометрической прогрессии. Треугольников было множество, различных по сторонам и углам, а подобные объединяла прогрессия.

Но другая картинка никак не подходила под это правило. В ней прямоугольники выстраивались в пирамиды, в которых не прослеживалась прежнее правило. Никакой математической логики, на первый взгляд, не было. Однако пирамиды казались правильными. До боли правильными и даже эстетически привлекательными. Вдруг моё сознание прорезало какое-то старое воспоминание – что-то о древнегреческих храмах и золотом сечении. Потом это воспоминание сменилось картинкой из школьного урока, где на экран нам выводили отрезки с пропорциями этого самого сечения.

Приглядевшись к картинке, я понял, что прямоугольники в пирамидах действительно имеют пропорцию золотого сечения.

Следующая картинка, состоящая из полукругов разного цвета, вообще не поддавалась никакой логике. Цвета полукругов были разные, некоторые повторялись, фигуры имели одинаковый размер, но не все было видно полностью – часть заслоняли собратья. И в этих затмениях тоже не было никакой закономерности. Или была, но для меня осталась непостижимой.

Следующие картинки совсем сбили меня с толку – на одной был изображён стилизованный кактус, составленный из всяческих геометрических фигур, среди которых напрочь отсутствовали круги и их части. После «кактуса» шла фотография пустого пляжа, на который только-только накатила небольшая волна, укутав в пену край раскалённого песка. За этой фотографией следовало другое изображение – лицо девушки, симпатичной азиатки, составленное из рябящих в глазах точек какой-то микромозаики. Приблизившись к листу бумаги, я пристально вгляделся в щёку девушки и понял, что изображение состоит только из трёх цветов – из точек красного, зелёного и синего цвета. Причём, отдалив изображение назад, я снова перестал замечать неполноту цвета.

Шесть совершенно не связанных друг с другом картинок. И зачем они занимают моё внимание вот уже две минуты?

– Арту́р Галоген? – Симпатичная медсестричка обратилась ко мне, усаживаясь за столик.

– А́ртур Халохен, – поправил я её. – Ваш секретарь наивно решила, что мы с ней одной национальности, когда я пришёл в первый раз. До сих пор не меняет мои личные данные. Устал уже просить.

– Ничего, бывает, – она холодно меня оборвала и протянула мне стопку бумаг. – Вы же не в первый раз? Форму заполнения знаете?

Я утвердительно кивнул и принялся заполнять знакомые поля. Всё было как обычно – имя, возраст, пол, пол при рождении, номер страховки, в общем, обычная анкета. Вот только одно в ней было необычно – жирным курсивом, да ещё и с нижним подчёркиванием, была написана фраза – «об особенностях, результатах, методах и целях исследования – обязуюсь не разглашать», и далее поле для подписи.

Казалось бы – мелочь. Такая же фраза стояла на любом бланке, который я подписывал, сидя за этим или соседним столиком. Вот только никогда не было такого акцента на секретности исследования.

У любого нормального человека такое обстоятельство вызвало бы настороженность и желание внимательнее изучить предмет того, что с ним собираются сделать. У нашего же брата с головой давно не всё в порядке.

Мельком просмотрев всё то, что было сказано в «Предмете исследований», я не понял, а тем более не запомнил, ничего. В сознание попали только общие, мудрёные фразы типа – «особенности когнитивных структур», «диссонанс эмпирических методов», «исследование неизвестных ранее отношений», «внедрение объекта исследования в обычную среду донора». Короче говоря – абракадабра.