Евгений Базаров - Синдикат ликвидаторов

– Здорово баба Зина, – поздоровался Волков и выложил на застеленный опрятной скатертью стол, большую плитку шоколада. – Не померла ещё?

– Не дождёшься. Тебя ещё переживу, – огрызнулась старуха пряча шоколадку в ящик комода. – Ты Колька, ведь знаешь зараза, чем бабу Зину ублажить. Люблю шоколад сызмальства, а ты и пользуешься, гад, – беззлобно бранилась старуха.

Бабе Зине было уже давно за девяносто, но у неё как-то сохранились отменный слух, молодое зрение и все до единого зубы. Помотала её жизнь в молодости и по пятьдесят восьмой десятку от звонка до звонка на Колыме отмотала, а не озлобилась на людей и за это Волков, бабу Зину шибко уважал. Уж кто-кто, а он то знал, как могут люди озлобиться и за реальную вину, срок положенный отсидев.

– Спрашивай чего надо Колька, а я пока самовар поставлю. Ко мне ведь мало кто из нормальных людей заходит. Да почитай, как завод закрылся, так и нет уже тут никого, одни забулдыги. Да и как не пить-то, коли жизнь под откос пошла? – сокрушалась старуха над людской бедой, наливая в фарфоровые пиалки ароматный чай.

– Да я по человеку тому, что Мишка в лесу нашёл. Может знаешь чего? – спросил Волков отхлебывая из пиалки чай и закусывая его кусковым сахаром с сушками.

– А чего тут знать-то? Не наш это человек, не заводской. Да и не со склада.

Волков знал, что завод продали какому-то ушлому коммерсанту, который все оборудование сдал на металл, а заводские цеха приспособил под склады. Да только и у него дело не заладилось и стоят сейчас эти склады пустые. Но пара сторожей из местных, на всякий случай все же имеется.

– А не случалось ли в последнее время в посёлке чего-либо необычного? Может кто-то тебе вещи явно не свои приносил? – поинтересовался капитан.

– Вещи мне только Мишка таскает, – усмехнулась старуха, – так я знаю чьи это вещи. Соседа моего, что напротив меня дверь в дверь жил.

– А почему жил? – удивился Волков. – Это ж Сергея Матвеева квартира, наладчика с бывшего консервного?

– Его родимого, его квартирка была. Да только он свою квартиру со всей мебелью, на Мишкину лодку обменял. А сам сел в лодочку ту сердешный, да и уплыл куда глаза глядят.

– Как это? – удивился Волков такому необычному известию.

– Он ведь как завод то закрыли, в город на заработки подался. Работал там где-то на стройке, работал. Он ведь мужик то не пьющий, работящий, хоть и бобыль. Ну так, работал он значит, а денег ему так и не заплатили. Он и уволился, а расчёт не получил. Обещали недавно всё выплатить. Поехал Серега в контору, а ему отказали. Пришёл он с конторы поздно вечером, видимо пешком, через лес шёл, потому как маршрутка то последняя пустая пришла, мне из окна всё видать. Денег у него бедного наверное на маршрутку не было. Обиделся Серега шибко. Всю ночь по квартире ходил, шараборился. У нас стены то дырявые, и мне слышно всё. Всю ноченьку не уснул, свет не гасил. А утром зашёл ко мне, на последнюю мелочишку купил пол-литра самогонки и к Мишке пошёл.

«Так, мол, и так друг мой Михаил, выручай, – говорит, – кореша своего, давай меняться. Я тебе хату мою со всей мебелью, что там стоит, а ты мне лодочку свою старенькую без мотора. И поеду я, – говорит, – в деревню Карагач к невесте своей век доживать, да горе мыкать.»

– А я ведь и удивилась, когда мне Мишка про невесту-то рассказал. Сорок годков Сереге-то, а всё не женился, а сейчас вдруг надумал. Ну да Бог с ним, может ещё и поживет по-человечески с хозяйством, да с бабенкой, глядишь, ещё и деток заделает, – прослезилась бабка Зина.

Волков допил чай и попрощавшись с бабой Зиной побрел на остановку. Эта остановка была конечной и дорога здесь тоже упиралась в закрытые ворота бывшего консервного завода и здесь же и заканчивалась. Дальше этого посёлка, пути не было.

Волков дождался маршрутку, и сев на переднее сиденье задал водителю вопрос.

– Кто из водителей выполнял последние рейсы в последние две недели?

– Так я и ездил, – ответил водитель. – У меня напарник всегда в первую смену работает, а я стало быть во вторую, а кроме нас двоих сюда больше ни кто и не ездит.

– Много пассажиров на последних рейсах до конечной едут?

– Не, немного. Один, когда два человека. Они одни и те же, я их все знаю, они в городе работают.

– А Сергей Матвеев когда на последний рейс садился?

– Так мой напарник говорил, что Серега в среду за деньгами в контору в обед уехал, а вечером у меня машина забарахлила и я задержался, а когда поехал, вообще никого не было. Стало быть и Сереги тоже.