Ирина Варавская - Марионетка Тьмы. Ведьма за миллион

Дальше всех пошли эльфы. За последние два столетия они свихнулись на чистоте крови и собственной исключительности среди прочих рас. Защитой их владениям служили стены из живого плотоядного плюща. Его плети с острейшими и крайне ядовитыми иглами пронзали и утаскивали любого, кто оказывался к ним ближе, чем того желали хозяева. Впрочем, это не спасало эльфов от регулярных погромов. Уж больно велико было желание прочего магического люда отыграться на тех, кому не приходилось платить звонкой монетой за возможность колдовать. Но был бы повод.

За эльфами наставал черед тех, в чьих карманах оседало честно заработанное золото и магические кредиты. Разжиревшая на владении внешними силовыми жилами знать начинала искать пятый угол, стоило небу над городом окраситься первыми зарницами пожаров, ибо даже полиция не решалась оказаться поперек горла разъяренной толпе. Когда уже нечего было жечь и разрушать, наставал черед единственного и настоящего виновника всех бед и несчастий. Внимание народа обращалось к Инквизиции.

Она, какой ее задумывали Основатели, уже давно растворилась в том подлом и уродливом чудовище, которое скрывало свое гнилое нутро за маской благодетеля. И оно имело этот мир как ему вздумается. Коррупция, алчность, лицемерие, похоть, обман, подлог и предательство – вот что доставляло ему наивысшее наслаждение. Это превращало форменный воротничок в пылающую удавку, но время уйти еще не настало.

Вампир вернулся в кресло и забросил ноги на крышку стола. При этом он едва не столкнул на пол табличку с именем и званием.

Этой весной ему исполнилось сто тридцать пять, и по вампирским меркам он все еще был слишком молод. Однако за его плечами уже имелось достаточно и грехов, и подвигов, чтобы понять истинную цену большинства вещей в этой жизни. Он привык ценить дружбу и преданность тех, кому мог доверять, а таких в его окружении можно было пересчитать по пальцам одной руки, презирал подобных де Гаркхату и Готте. Многие упрекали его, что он недостаточно честолюбив для инквизитора, ведь мог достичь гораздо больших высот, легко потеснив генерал-магистра с насиженного места. Они были не правы.

Он не был чужд стремлению к власти. Просто истоки его лежали в несколько иной плоскости, нежели здесь было принято считать нормальным. Нынешняя же должность стала последним шагом на его пути к "заветному" креслу. Но сначала Дэлан намеревался как следует разворошить осиное гнездо под крышей Управления. Его бы поддержали. Слишком много у Готты было врагов, несмотря на его связи в Трибунале Инквизиции, и он сам это знал. Знал и боялся. Оттого и над вампиром сегодня сгустились тучи.

Многое теперь зависело от Елисара Ардэ, одного из тех, кому еще можно было доверять. Дэлану хотелось думать, что он знал начальника отдела контроля за деятельностью Управления достаточно хорошо. Но кто мог сказать наверняка, какие еще козыри Готта припас в рукаве посредством умений де Гаркхата разбирать чужое грязное белье. Не бывает безгрешных людей, у всех есть тайны, и у самого Дэлана тоже. Оставалось надеяться, что среди тайн Ардэ не отыщется чего-нибудь по-настоящему грязного.

Дэлан бросил нож в ящик и уже хотел запросить у аналитиков новостные сводки, когда дверь с треском распахнулась. И подобно неистовому урагану в его кабинет ворвалась Виривена дэ Сигимар, затянутая в комбинезон из черной лаковой кожи. Вслед за ней устремилась тяжелая волна дорогих духов.

Дочь одного из самых знатных вампирских кланов, чей вздорный самолюбивый характер не смог бы укротить даже хлыст, нервно подрагивающий в ее руках, отбросила на спину роскошную гриву до белизны высветленных волос и остановила свою гневную поступь у стола инквизитора. Ее прекрасные фиалковые глаза метали молнии, но она не забыла принять одну из тех поз, которые наиболее выгодно подчеркивали красоту ее совершенного тела.

– Как ты смеешь так со мной поступать, Дэланакар дэ Аншэри?! – разъяренной коброй прошипела Виривена.

Хлыст в ее руке ожил и выпустил мириады мелких ядовитых шипов. Он рванулся к вампиру, однако серебряное жало наконечника тут же ударилось о невидимую стену и отскочило обратно, жалобно обвивая руку хозяйки.

Дэлан поднялся из-за стола. Он равнодушно смотрел на затянутые в кожу женские прелести. Избыточная красота Виривены, дополненная кучей скрытых комплексов и низменных пристрастий, начала надоедать ему уже после первой совместной ночи. Ее отвратительный характер беспрестанно выводил его из себя. Впрочем, по непонятным для себя причинам он никак не мог устоять перед ее постелью. До определенного момента.