Лена Фликей - Жду тебя в конце ночи

Мне некогда размышлять над наступившей несправедливостью, потому я прячу «зиг-зауэр» в бардачок, перебираюсь на место водителя и пробую завести машину. К моей неописуемой радости у меня получается с первого раза. Мотор тихо тарахтит и, кажется, этот звук – самое приятное, что я слышала за последние пару месяцев.

Фары не включаю, ни к чему привлекать внимание. Первым делом я блокирую все двери, оборачиваюсь и ищу глазами свои вещи. Рюкзак лежит на сидении, ружьё рядом, а прямо под моим барахлом обнаруживаются картонные коробки, доверху наполненные припасами. Похоже, парня пристрелили в тот самый момент, когда он успешно затарился провизией и собирался отвезти это богатство домой. Это большая удача, теперь мне не стоит беспокоиться о еде, и можно ехать без остановок до самого замка. Думать о том, что где-то голодная семья ждёт добытчика с едой, не следует, всё это пустое. В современном мире жалость – непозволительная роскошь. Снова всплывают мысли о Стефане и его семи принципах, среди которых была и помощь нуждающимся, но я довольно быстро гоню их прочь и мягко нажимаю педаль газа. Машина плавно и бесшумно трогается с места, и вскоре я выезжаю за пределы города, к своему счастью, не повстречав ни одного живого человека.

О покойниках или хорошо, или ничего, кроме правды. Я совсем не знала хозяина «порше», но истина в том, что этот мужик совершенно не разбирался в музыке. На жёстком диске его машины одни приторно-медовые завывания американских поп-исполнителей, а мне нужна грёбаная нормальная музыка, чтобы не уснуть. Радио уже пару месяцев не работает, и потому приходится ехать в тишине. Я рулю третий час и устала как собака. Последний раз водила машину ещё до того, как началось всё это безумие. Никогда не любила дорогу, и не понимаю тех, кто считает вождение развлечением. Хотя в этой тачке грех жаловаться, это тебе не старенький «поло» моего отца с механической коробкой передач.

Я проснулась в три утра, сейчас половина двенадцатого, и я очень хочу спать. Глаза слипаются, и приходится прилагать усилия, чтобы не отрубиться и не въехать в придорожный столб на скорости сто пятьдесят километров в час. В общем-то, быстро сдохнуть в нынешних обстоятельствах – не худший вариант. Но только вот мне нужно закончить задуманное, а для этого хорошо бы сохранить целыми и руки, и ноги. Сейчас отдала бы полжизни за свой телефон и подборку тяжёлого металла или старого рока. Но смартфон с функцией определения местоположения стал слишком опасен. Потому дорогой смартфон давно гниёт на дне реки, где только рыбы оценят мой музыкальный вкус.

Приходится отрезвлять себя пощёчинами, но помогает ненадолго, и чувствую, к концу поездки на моих щеках будут красоваться неприглядные синяки – рука у меня всегда была тяжёлой. За три часа лишь однажды заметила банду. Успела свернуть с дороги и затаиться. Я слышала рёв двигателей. Мотоциклы пролетели мимо на предельной скорости. Я не видела их, лежала на красном кожаном сидении, размышляя, что цвет салона удачно скрывает пятна крови её бывшего владельца, и не поднималась, пока звук не затих. «Зиг-зауэр» всё это время сжимала в пальцах правой руки. Мне казалось, я не испугалась, но когда убрала оружие обратно в бардачок, заметила, как сильно трясутся руки. Я порылась в коробке на заднем сидении и нашла там блок сигарет. Знала, что найду, ведь в бардачке хранились несколько зажигалок. Я не курила много лет. Стефан не переносил запаха табачного дыма, и когда мы стали жить вместе, я бросила эту дурную привычку. Сейчас же с лёгкостью открыла пачку и закурила. Не знаю, можно ли разучиться курить, но после третьей затяжки я закашлялась, из глаз потекли слёзы, и я выкинула остаток сигареты в окно. Табачный дым словно проник в мозг и чуть затуманил его. Приятное чувство, но оно быстро прошло, и остался лишь мерзкий привкус во рту и сильная жажда. Выпив пару глотков воды из бутылки, что забрала из дома, я нажала на педаль газа и плавно поехала дальше.

Окраины города вымерли. Здесь раньше кипела жизнь, но с приходом банд частные дома потеряли свою привлекательность. Первых рабов воровали как раз из этих уютных коттеджей с каминными трубами и черепичными крышами. Коттеджные посёлки опустели. Многие дома сожгли. Раньше я любила дорогу из города в наш замок, сейчас же предпочла бы ослепнуть, чтобы не видеть, во что превратили мою страну.

Сонливость накатывает волнами. Не нужно было курить, от этого только хуже. Начинаю строить планы в голове, чтобы чем-то занять мысли. Если всё пойдёт хорошо, то к ночи буду в замке. Когда мы покидали родовое имение Стефана пару месяцев назад, там оставался только старый смотритель Мориц и его жена Каролина. Хочется верить, что они и сейчас ещё там. Находиться одной в этих каменных стенах, где ещё живы воспоминания нашей со Стефаном семейной жизни, будет невыносимо. Хотя я не собираюсь задерживаться там надолго. Мне нужно несколько недель на подготовку и разведку, и они будут непростыми. Без интернета искать что-то стало намного сложнее. Придётся работать ногами, как в старые добрые времена. Ничего, я это умею.