Андрей Тоханд - Домик у озера [litres самиздат]

– Хорошо, я решила! Но остался только один вопрос!

– Ох, так быстро… Что же за вопрос?

– Можно ли мне подключить свою приставку к вашим телевизорам, я удостоверилась, все необходимые разъёмы у них имеются.

– Конечно, можно! Я очень рад, что вам всё понравилось! Значит, вы уже сегодня ночуете здесь?

– Да, не зря же я все вещи притащила…

– Отлично, тогда осталось разрешить некоторые формальности…

После некоторых разговоров и подписания бумажек, Мойра оплатила первую часть суммы. Также хозяин дал ей пару наставлений, хотя, наверно даже, это были больше советы. Также он сказал, что ночами бывает холодно, а в доме своя система отопления, таким образом, тот газовый котёл обеспечивал ещё и отопление. Также он научил Мойру её включать. Сказал, что если вдруг будут отключать воду или электричество, или ещё что-то, то ей заранее позвонят по домашнему телефону, который в доме тоже был. И ещё много чего, что было важно, но маловероятно, как он сам сказал.

Он уехал уже совсем поздно, а Мойра начала раскладывать вещи. Тут было слишком много пространства, чтобы она смогла всё заполнить. Даже после того, как она всё разложила, дом всё равно казался немного пустым. Но её это не особо волновало, тем более ей уже хотелось есть. Включив один из скаченных ею сериалов, она взяла, наготовленных себе с утра сэндвичей, которые уже с удовольствием уплетала, запивая их кофе. Попутно она раскладывала продукты, которые купила сегодня, в холодильник. В итоге день для неё слишком быстро пролетел, но она была радо, что уже наконец-то настала её любимая пора, что завтра не надо никуда просыпаться рано, с утра пораньше, что вот уже и оно – лето (хоть и на неделю раньше)!

Глава 4

Никаких кошмаров Мойре не приснилось, по крайней мере, она их не запомнила. Хотя она даже немного поверила в ту историю, которую рассказал ей таксист. Не именно про существование медиумов или призраков, а про те страшные события, которые произошли в семье старых хозяев. Она не боялась ничего сверхъестественного, просто даже не верила в него. Но ей было просто страшно испугаться, она боялась кошмаров. Единственная вещь, которую она боялась на этом свете, был сам страх. Только от одной мысли, что она испытает испуг, ей становилось не по себе. В детстве она часто пугалась темноты и предметов в ней, которые ночью казались особенно страшными, ещё и фантазия сама достраивала образы, от чего и чудилось всякое. Но она быстро поборола все страхи, сейчас бы она даже и не закричала, максимум бы вздрогнула и всё.

Проснувшись, Мойра пошла умываться. Даже дома её не посещало столько мыслей, сколько тут за одно утро. Но самое главное. Что она не думала о своём одиночестве или Алане, или обо всём вместе. Она много рассуждала в уме о бывших хозяевах этого дома. Ей было интересно, какими были они, пыталась их представить, но образы были смутные, слишком даже типичные для их профессии. В доме ничего не осталось, чтобы могло напоминать о них или хотя бы намекнуть. Мойра чистила зубы и вспоминала свой старый дом, в котором она жила с родителями. Квартирка была малюсенькая, ненамного больше той, в которой теперь жила девушка. Её семье она досталась от дедушки, со стороны отца, тогда всем давали такие, кто работал на заводе. Родители часто ссорились, когда она была маленькая, но у неё получалось быть своеобразным громоотводом. Она сильно хмурилась, если видела их расстроенными, а они вмиг смягчались. Вряд ли бы кто-то стал их осуждать, они были слишком молодыми, да и в семье они не получили должного воспитания, никакого опыта, который бы пригодился им во взрослой жизни. Родители не стали их хоть немного поддерживать, только квартирой, да и старые они уже были. Хотя с внучкой они тоже не желали видеться, они считали её ошибкой, вот и всё. Но её родители всё равно старались, они сразу нашли работу, как Мойра родилась. Хоть они и выпивали, курили, но её отец завязал с наркотиками. Так не каждый сможет просто взять и бросить. Позже уже он смог найти работу получше, потом и её мать. Они редко были дома, Мойра часто оставалась одна. Ей слишком быстро пришло осознание ответственности, того, что нужно выполнять какие-то обязанности по дому, но она приняла это с огромным энтузиазмом. Родители гордились её успехами, ведь они помнили, какими росли сами. Но они продолжали выпивать, часто это переходило всякие границы. Мойра тогда звонила той самой тётке, сестре своей мамы. Та приезжала и поднимала всех на уши, стыдила свою сестру и её мужа, а они сыпали бесконечными извинениями. В один из таких случаев тётка забрала Мойру к себе, сказала её родителям, что пока они не одумаются, девочка останется с ней. Вот тогда-то они и завязали с алкоголем, даже курить бросили. Их будто током стукнуло, так сильно они её любили. А ведь и смысла спорить не было, они сами всё понимали, нужно было меняться. Мать её даже как-то говорила, что они не достойны такой дочери, а отец всё кивал. И вот когда уже казалось всем, что всё стало лучше, что вот она, начинается счастливая семейная жизнь, они просто умерли… Сперва умер отец, будто бы кто-то просто сломал его, как ветку, пополам. Это была настоящая детская травма для неё. Она очень долго лежала в палате матери, когда ту уже положили в больницу с раком. Ей не хотелось её отпускать, она делала всё, что могла. Водила её за руку везде, приносила ей кушать, смешила, рисовала для неё. Но в один день она проснулась в её палате, а матери уже не было рядом. Ей целый день никто ничего не говорил, все бегали со своими делами, будто забыв про неё. О смерти матери она узнала только на следующий день. Она перестала, с кем бы то ни было, говорить. Она лежала на скамейке возле палаты матери, пока не приехала тётка. Она в таком же положении её понесла, в этом же положении она провела ещё день. Тогда-то тётка и взбесилась, она была очень темпераментной, но это и нужно было сейчас девочке. Она ругала её за то, что она просто губит себя. Она начала перечислять всё то, что было хорошее, что родители любили её и гордились, что хотя бы это она должна сохранить! Прошло уже много времени, боль стихла давно, она даже её не посещала. Мойра часто себя убеждала, что ей не так уж и грустно. Но сейчас у неё текли слёзы, а в голове звучал тот приободряющий крик тётки…