Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

Стук молотка…

В том, что Максиму конец, Аманда не сомневалась. Не сомневалась, как обыватель. Как профессионал, она готова была к любым неожиданностям. Что её в первую очередь не устраивало в Максиме, так это то, что она так и не смогла его понять, разгадать источник его силы. Он черпает энергию от своей возлюбленной принцессы? В это она не верила, она не верила, что сила Максима находится под чьим-то контролем. Даже если это была сила принцессы, этому, по большому счету, должно быть только одно объяснение – он рыцарь. Если он рыцарь, это давало повод Ордену Лебедя освободить его немедленно, сняв с него все обвинения. Этого доказать уже никто не смог бы, но Аманда не верила в силу рыцаря. «Возможно, она и была, но… было что-то ещё. И что это, чёрт возьми? В любом случае, – думала Аманда, – рыцарь он, или нет, он мешал использованию принцессы. Орден будет доволен».

«Нужно найти Карла! Единственная зацепка, это Максим. Что Карл сможет сделать? Помочь принцессе? Как? Карл хитер. Он может ей что-то посоветовать. Что? Невозможно предугадать. Остается одно – караулить Карла. Если он верен себе, то он появится возле принцессы».

Аманда заняла пост, раскидав капюшоны по нужным точкам.

Вечер. Орден не дал принцессе ответа.

«Каким бы ужасным Орден Лебедя не был, ходатайство самой принцессы может изменить участь узника, особенно приговоренного к смертной казни. Если принцесса докажет, что узник рыцарь. Но, этого она не докажет».

В этом Аманда была уверена, поэтому, даже если бы она увидела свою подругу, Маргариту, на коленях перед судом, это бы ничего не решило.

Наступила ночь. Насколько Аманда смогла выяснить, единственное, чего добилась принцесса, это аудиенции со своим похитителем за три часа перед казнью.

«Где-то я прокололась, – вдруг подумала Аманда. – Стоп. Аудиенция. Так её бы итак дали принцессе, если бы она потребовала. Суд ретировался бы. Орден Лебедя поддержал. Никакого помилования, никакого сокращения срока».

Нет. Аманда это всё предусмотрела. В крайнем случае, у неё есть прямое влияние на судью, который сможет… К чёрту! Всё должно идти по плану.

Во всю брела ночь.

Максим проснулся от горячего ощущения того, что его кто-то толкнул, причём откуда-то изнутри его самого. И это было уже не в первый раз за ночь. Всё его тело было покрыто потом, который, впитавшись в одежду, создавал неприятное ощущение зябкости. Что-либо увидеть вокруг себя было совершенно невозможно: единственное окно, где то под потолком, представляло собой узкую щель в толстой стене камеры. Мёртвая тишина. Только стук сердца. На миг ему показалось, что если он пошевелится, сместившись со своего места, то обязательно провалится в пустоту. Не было ни стен, ни пола, ни потолка, не было ничего. Только эта молчаливая и страшная пустота. Пустота вокруг него и пустота в нём самом.

Максим был в колодце. В башне смертников вновь отстроенной тюрьмы.

Максим приложил руку к левой стороне груди и ощутил, как бьётся его сердце. Где-то там, внутри что-то двигалось и… жило. «А жив ли я»? Нет, подняться он не решался – определённо, вокруг бездна.

Какие-то люди, закутанные в чёрные плащи, медленно приближались к нему со всех сторон, лица их были полностью скрыты под капюшонами. Не было слышно ни слова, ни шороха, казалось, что они плыли, не касаясь земли. Не дойдя до него нескольких шагов, они остановились и замерли. Видеть он их не мог, но точно знал, что они здесь.

Кромешная тьма резала глаза, в ушах начинало звенеть от мертвой тишины. Почему? Почему он здесь, и зачем пришли эти люди, они были за стеной, но он видел их вокруг себя. Зачем? Зная ответ на вопрос, который он пытался задать себе, он не смог бы его чётко выразить. Усталость. Ночь. Ему надоело ощущать себя живым. Он глубоко вздохнул. Он завернулся в свой чёрный костюм, надетый на чёрную рубашку, подобрал ноги, одетые в эти чёртовые лайковые туфли, закутался в белое пальто, натянул наголову шляпу, и замер.

До утра оставалось недолго. Утром его должны расстрелять.

– А с какого хрена? – воскликнул Максим, мгновенно поднявшись, не забыв при этом надеть шляпу, надвинув её на лоб. Всё, произошедшее за день, мгновенно промчалось у него перед глазами. – Шнайдеру плевать, что со мной будет. Меня хочет грохнуть кто-то другой. Кто-то выше и Шнайдера, и его папаши. Правительством Города манипулируют… кто? Орден Лебедя купили. Даже так: правительство считает, что это решение Совета Ордена Лебедя. Кто может купить решение Ордена Лебедя? Кто говорил, что Орден один? Ах, ты Грон, сукин сын. Орден, по сути, действительно, один, но цвета кубков меняются. Акира до этого дошёл, наверняка, вот его и заткнули. Стоп! Мне-то теперь какая разница? Так, зачем я им? Шнайдер мстит, это его затея? Слишком тонко. Он и сам, уверен, не в курсе. Кто-то… кто-то… как его, Гуннар! Ему зачем? Карл бы предупредил. А предупредил ли? Нет, столько сделать ради такой клоунады? Именно! Кому нужен этот фарс? О моём пребывании в колодце в последний день Нового года, наверняка, узнает весь Город… Или нет? А зачем меня сюда сажать? Первый гость колодца! Как же тут мерзко, только сейчас заметил. Когда меня порешат, из меня можно будет сделать любое чучело, и даже принцесса не поможет. Прости, Рита. Я сейчас не об этом. А о чём?..