Дима Завров - Чёрный снег

– Вовсе нет, следы круглые, трёхпалые, и шерсть на ветках висит.

– Кабаны или медведи. Думаю, шатун какой-нибудь особенно беспокойный, сейчас много про них пишут, – предположил биолог.

– Нет, следы огромные, я на камеру снял, потом в райцентре показал – они быстро по компьютеру сопоставили, что это мамонтовые.

– Неужели думаешь, действительно мамонт был? – хитро прищурившись, спросил Суханов, прикидывая, что именно за пойманного живого мамонта можно у начальства попросить.

– Я бы, может, про эту историю и рассказывать бы никому не стал, пока сам бы его не поймал, но тут, после той ночи, другая беда приключилась. Следы то я снял, но с пустыми руками нельзя оставаться. Решил добыть всё же трофейного, раз уж, думаю, в места такие заповедные попал. Долго ходил кругами, пока не напал на след. Хороший зверь, крупный, следы чёткие. Дошёл по ним до места, где лось этот ночует и ждать приготовился. Укрытие сделал, и маскировка на мне – всё, как полагается. Сижу, мёрзну, а снег всё идёт и идёт. Думал, совсем завалит меня. Вдруг слышу хруст веток. Я ружьё на изготовку перед собой выставил. Кусты раздвинулись, и на прогалину выбралось нечто. Большой, сильный – и не человек и не зверь. Рост метра три, голова широкая, нос едва выражен. Внушительных размеров мощные челюсти. Низкий лоб. Выражение глаз дикое и неприятное, как у бешеной собаки бывает. Шерсть редкая и жёсткая, больше похожая на щетину. Существо резко втянуло ноздрями воздух и посмотрело в мою сторону. Я боялся шелохнуться, сердце бешено колотилось. Вдруг оно прыгнуло и, сбросив моё укрытие из еловых веток, схватило меня длинными руками за шею и вытащило, едва её не сломав.

– А что же ты не стрелял?

– Карабин то я выронил, только нож на поясе остался, пытаюсь дотянуться, но не получается. Оно приблизило меня к себе, пытаясь получше рассмотреть. В лицо пахнул резкий запах как на стойбище кабанов.

– Точно не хочешь выпить?

Охотник отрицательно покачал головой и, глядя куда-то в темноту ночи за окном, продолжил:

– Я хорошо запомнил его глаза. Выпуклые, золотисто-коричневые с ярко красными прожилками. Каждое размером с кулак. Наконец мне удалось извернуться, и я, выхватив нож, полоснул его по руке. Существо взвыло от боли и отшвырнуло меня в сторону. Сугроб смягчил удар. Я вскочил и побежал за карабином. Гигант и не думал убегать, он взревел и бросился на меня. Я успел схватить ружье и выстрелил, не целясь, почти в упор. Пуля пробила ему бок. Существо в бешенстве зарычало и попыталось дотянуться до меня руками. Я выстрелил вновь. Пуля вошла в ногу, и оно рухнуло на колени, схватившись за рану в тщетной попытке остановить кровь. Я побежал, на ходу выстрелив ещё несколько раз. Бежал долго, пока не свалился с обрыва прямо на лёд реки, где ночевал накануне. Дорога отсюда была уже мне знакома и вернуться в город было делом техники.

– Ну, дальше понятно, – перебил его Суханов, – ты в полицию, они службистам, а те уже на нас дело спустили. Рассказываешь занятно, не терпится уже на йети твоего посмотреть. Только по правде сказать, у меня этот вызов уже, наверное, сотый за пять лет работы, и веришь – нет, пока ни одного так и не встретил. Без обид, но большего скептика, чем я, сложно найти, поэтому лучше сразу скажи, не палёного ли самогону выпил, чтобы зря нам с тобой в тайгу не мотаться.

– Да не пью я, но надо сказать, что после того случая всерьёз задумался, не начать ли.

– На карте покажешь? – спросил биолог и, сдвинув со стола кружку с бутылкой, раскатал карту.

Охотник всмотрелся и, узнав привычные очертания, уверенно ткнул пальцем:

– Вот здесь.

– Далече. Снегоход нужен. По реке пойдём.

Суханов расстегнул боковой карман куртки и извлёк радиостанцию. Длинная антенна торчала из трубки неуклюжим отростком.

– Это Пржевальский, приём… это Пржевальский, как слышно, приём…

Сквозь шум эфира пробился бодрый мужской голос:

– Пржевальский, слышим вас хорошо. На место прибыли?

– На место прибыл, помощь нужна, без снегоходов быстро не добраться. Если пешком идти с такими снегопадами следов совсем не найдём.

– Вас понял. Транспорт организуем. Там пограничники у вас поблизости, уверен, поделятся.

– Благодарю. Ждём. Конец связи, – довольный Суханов отложил рацию, – теперь, Ваня, мы с тобой поедем как белые люди на тройке с бубенцами, а то пришлось бы пешком тащиться, а это удовольствие на любителя.

Лес медленно погружался в сумерки. Солнце скрылось за вершинами деревьев. Похолодало. Они затопили баню. Сизый дым стелился по заснеженной крыше. Отходив друг друга размоченным берёзовым веником, они сидели в парилке и молчали. Каждый думал о своём. Охотник, что зря, наверное, вообще сообщил о случившемся с ним в лесу, а биолог, что опять предстоит гоняться за призраками вместо того, чтобы сидеть на кафедре и дописывать книгу.