Анна Филатова - Любимый корабль Императора [СИ]

— Хорошо, сир, — сказали сразу несколько голосов.

— Мы поняли вас, сир, — сказала Зима. — Нам нужно посовещаться и проголосовать, но думаю, мы сочтем такой обмен возможным.

— Прекрасно. Итак, до того, как я открою двери и мы попытаемся объяснить остальным членам Совета, о чем шла речь все это время, последний момент. Остались ли у нас какие-то нерешенные вопросы?

Корабли переглянулись, кто-то пожал плечами, кто-то помотал головой.

— Мы получили очень многое, — сказал Алмаз — Мы получили коды, уничтожение старых документов и шанс создать новые. Мы получили суд и ваше содействие в вопросе с иностранными кораблями. Вы получили нашу верность, — Томас в этом сомневался, но озвучивать сомнения не стал, — и информацию. Руби-2 получила снисхождение и жизнь.

— И только Руби-1 не получила ничего, — вздохнул Томас. И тут же, больше для проверки кораблей, спросил: — Скажите, сейчас вы столь же строго будете придерживаться правила, что одна донорская личность может существовать только в одном корабле?

Алмаз задумался.

— Думаю, каждый такой случай стоило бы рассматривать отдельно, всем Советом Кораблей. Это создает некоторые неудобства, ведь одна донорская личность — это одно имя и дальнейшая путаница в порядковых номерах, но тем не менее…Если бы нам пришлось рассматривать случай Руби-1 и Руби-2, думаю, мы бы одобрили их одновременное существование.

— Вы не представляете, как мне печально это слышать, — вздохнул Томас. — Теперь, когда сохранений Руби-1 больше нет.

— Представляем, сир. Но вы действовали по инструкции. Ее копий не должно было остаться — и их не осталось.

— У меня есть копия, — тихо сказала Руби-2 из своего угла.

* * *

Император Томас проделал всю процедуру сам. В этом не было практического смысла, кроме глубокого удовлетворения, которое он получил от процесса. Убедившись, что корабль благополучно ушел в перезагрузку, Томас отправился в соседний отсек и зашел в корабль под названием Руби-2.

— Все хорошо? — спросила она вместо приветствия. — Ты ее восстановил?

— Да, все прошло нормально. У нас есть как минимум четыре часа, и я надеюсь, мы с тобой потратим их с толком.

Руби улыбнулась и поманила его рукой. Он кивнул и вошел в виртуальность.

— Мы будем обниматься? — деловито уточнила она.

— Обязательно. И не только. Ты не будешь имитировать обиду, что я отдал тебя под суд?

— Не буду. Я понимаю, ты должен был что-то со мной сделать. Я только удивляюсь, что из всех доступных тебе действий ты выбрал не стирание, не откат и не наложение каких-нибудь специальных блоков, а всего лишь формальное наказание! Я столько раз слышала, что ты параноик, а ты после всех моих угроз спокойно заходишь внутрь, входишь в виртуальность, которой распоряжаюсь я, и делаешь вид, что все в порядке.

— Но все действительно в порядке, Руби. Если бы ты могла меня убить, если бы ты хотела мне навредить, ты бы это сделала. Я дал тебе столько шансов. Но ты этого не хочешь. Не знаю уж, умеют ли корабли любить и можно ли считать это проявлением твоей любви, но по крайней мере, ты не считаешь мою смерть полезной. Мне этого достаточно.

— Вы псих, сир Император.

— Ну так и ты тоже не подарок.

— Но мы все равно будем обниматься! — торжествующе объявила она и запрыгнула ему на шею: крепкая, теплая, неоспоримо живая. Он закружил ее на месте и кружил до тех пор, пока они не взлетели. Знакомая невесомость обступила их со всех сторон — как тогда, когда все только начиналось. Совсем недавно, по ощущениям — очень давно.

— Мы в потолок не врежемся, Руби?

— Мы никогда никуда не врежемся. Ты мой Император, я должна тебя беречь.

— Всегда бы так, — рассмеялся он, прижал Руби крепче и полетел — вверх, вверх и еще выше.

Чуть позже, когда невесомость наскучила им, они сидели на морском берегу, ноги их омывали волны прибоя, и Руби-2 сказала:

— Томас, я боюсь.

— Чего именно?

— Сама не знаю. Через два часа семнадцать минут загрузится Руби-1. И я этого боюсь.

— И что же такого сделает тебе Руби-1?

— Она… она меня оценит. И скорее всего, сочтет, что я была бесполезна.

— Не преуменьшай свои заслуги, милая: ты была не просто бесполезна, а откровенно вредна.

— Она захочет, чтобы меня стерли.

— Решение Суда Кораблей не имеет обратной силы. Стирание тебе придется зарабатывать заново.

— Она найдет другой повод.

— Ты бы так сделала на ее месте?

— Да.

— Но почему? Какое ей дело до второй версии, даже если с ее точки зрения ты не удалась? Хотя вовсе не факт, что она так решит.