Аргентина Танго - Голос во тьме

Ночь на 1 марта

Свет горел лишь в одном окне, на втором этаже, в папином кабинете, как маяк, требующий: «Иди сюда!». Дядя открыл дверцу кареты, спрыгнул наземь и протянул руку племяннице. Маргарет задумчиво накручивала на палец цепочку амулета. Лодочка с ампулой согрелась в ее ладонях.

— Ты все еще можешь отказаться, — мягко сказал комиссар. Девушка очнулась от раздумий.

— Нет. Ни за что.

Она выбралась из кареты, обмотала свое и дядино запястья цепочкой амулета, спрятала лодочку в ладони. Комиссар поправил их рукава, чтобы прикрыть цепочку, и повел девушку в дом.

«В дом, но не домой», — подумала Маргарет. С той самой секунды, как она увидела Дэни, ее не отпускало странное, тянущее чувство — не только чувство вины, но и смутное ощущение потери от того, что она утратила право называть этот дом своим, ведь если бы не она — ничего такого с ее семьей не случилось бы. Девушку охватило оцепенение, будто все ее чувства выцвели от нервного напряжения.

«Это я, — мисс Шеридан поднялась по ступенькам, — это из–за меня. А они даже не знают! Даже не представляют, почему это с ними произошло! И я не могу… — она впилась в руку дяди. — Почему я не могу никого защитить! Меня защищают все, а я — никого!»

— Тебе страшно, Пег? — заботливо наклонился к ней комиссар.

— Нет, — ответила Маргарет. Ей не было страшно. Вместо страха в ней снова тлел уголек глухой ярости.

Дверь оказалась незаперта. Мисс Шеридан машинально прошептала «Lumia», и дядя горесто пробормотал:

— Чему еще он тебя научил?

«Пока почти ничему», — подумала Маргарет. Они пересекли темный холл, поднялись по лестнице в папин кабинет, и девушка взялась за дверную ручку.

В кабинете горел камин и лампа на подоконнике, все окна, кроме одного, были наглухо закрыты, и в комнате царила невыносимая духота. Спертый воздух был пропитан запахом пота и чего–то кровянистого. Маргарет сглотнула подкатившую к горлу тошноту. Мама, папа и Эдди сидели полукругом на диване перед камином; каждый крепко держал одного из младших детей. Джорджи тихо захныкал на руках у мамы.

— Пегги! — глухо вырвалось у отца. — Боже мой, зачем ты ее привел!

Но никто из них не пошевелился и не выпустил младших.

— Я здесь, — сказала Маргарет. — Давай, покажись.

«Пришла», — прошетестел в ее разуме бестелесный голос.

— Отпусти остальных, — потребовал комиссар. — Я привел тебе девушку.

— Натан! — вскрикнула мама. — Уговори ее отпустить детей! Пожалуйста!

— Покажись! — повысила голос Маргарет; виски снова прижал горячий обруч. — Я хочу тебя увидеть!

«Выйди из комнаты, — раздалось у нее в голове, — спустись по лестнице и жди меня внизу».

Амулет в ладони девушки ощутимо нагрелся. Однако приказы маньячки не подействовали… пока.

— Нет, — сквозь зубы бросила мисс Шеридан, — это ты ко мне выйдешь.

— Пегги, не дури, — напряженно сказал Эдвин. — Беги отсюда! Живо!

«Не действует… — услышала Маргарет. — Почему не действует? Раньше же…»

Она уловила слабое удивление и глубокую, почти бесконечную усталость.

— Я же особенная, почти такая же, как ты, — процедила мисс Шеридан. — Я‑то смогу выдержать то, чего не выносили другие девушки. Разве ты про это забыла?

— Пегги! — воскликнул папа.

— Отпусти заложников, — повторил Бреннон и слегка подтолкнул Маргарет локтем вперед. — Я выполнил твои условия. Ты должна сдержать слово.

«Слово… я не давала никакого слова, — голос стал глуше, будто она обращалась к дяде, отстранившись от Маргарет. — Уйди и оставь ее мне. Или я прикажу женщине задушить ребенка».

— Натан, сделай что–нибудь! — взмолилась мама.

— Давай, — вкрадчиво сказала Маргарет. — Попробуй. Я‑то помню, что боль освобождает от твоих чар. In ignis!

Вдоль спинки и подлокотников дивана зубцами вспыхнули огоньки и затанцевали в хаотичной пляске.

— Пегги! — выдохнул отец. Его лицо блестело, все в бисеринках пота. Мама уставилась на нее, как на призрака. Эдди побледнел так, что на щеках и лбу россыпью проступили веснушки.

«У тебя не хватит духу», — с насмешкой прозвучало в голове девушки.

— Рискни проверить.

— О Боже, — прошептала мама. — О Господи!

— Пегги! — засипел брат. Огонь подобрался к ним ближе, заключил в трепещущий венок. Дядя сжал руку Маргарет.

«Брось эту штуку! — неожиданно потребовал голос. — Брось амулет!»

— Еще чего!

Бреннон кашлянул.

— Будьте добры отпустить заложников и выйти к нам, — твердо сказал он. — Иначе мы уйдем.