Константин Назимов - Маг-сыскарь. Призвание [litres]

– О, какие люди, – развалился за столом молоденький маг, – сам Валиан Вареев.

В сыскарне меня отправили в кабинет ведущего сыскаря по убийствам и разбою. Странно, конечно, но тут такой бардак царит! Все мечутся туда-сюда, дергают друг друга, что-то на ходу решают, читают какие-то анализы и экспертизы – дурдом, но чем-то напоминает академию перед сдачей экзаменов.

– Мы знакомы? – рассматриваю его, и что-то знакомое в памяти всплывает.

– Ну, не совсем, – усмехнулся тот, а потом продолжил: – Если не считать, что ты мне по роже съездил, когда мы порядок в трактире «У Марка» наводили. Помнишь?

– Э-э-э, что-то не припоминаю, – развел руками.

– Ладно, проехали, – усмехнулся тот, довольно щурясь, – ну, давай уже направление.

– Откуда? – изумился я, а потом хлопнул себя по лбу: – Аура, да?

– Соображаешь, – довольно кивнул тот.

– Хоть бы представился, – поморщился я, кладя перед ним лист с направлением.

– Табличка на кабинете есть, да и отправляли тебя к определенному спецу, – изучая направление, буркнул тот, а потом криво усмехнулся: – Н-да, на теплое местечко определили. Впрочем, ничего удивительного.

– А что не так? – скривил я губы от «теплого местечка», которое представлялось мне совершенно в другом месте.

– Неважно, – махнул тот рукой и отправился к массивному сейфу, из которого выложил на стол бумаги, бутерброды, флягу, пару кинжалов, мешочек с чем-то брякнувшим. – Черт! Да где же?! А! Вот! Держи, – он бросил мне знак сыскаря, а потом протянул бумагу.

– И что это? – разглядывая плохо отпечатанный текст и крутя в руках бляху, уточнил я.

– Бляха твоя, уже с прописанной аурой, бумагу отдашь мэру Карска или просто предъявишь тому, кто усомнится в назначении, – пожал тот плечами.

– Как туда добраться-то? – спросил я, так и не узнав, где этот «райский уголок», в котором предстоит отсиживаться целых три года. Хотя и есть надежда, что дед сменит гнев на милость раньше.

– Порталом – сто золотых, на дилижансе – двадцать, – хмыкнул тот.

– Ни хрена себе цены! – вырвалось у меня.

– Дорого? Для золотого мальчика? – искренне удивился тот, а потом задумался и выдал: – Так у тебя же есть новомодное транспортное средство! За день доберешься.

– Нет его уже, – я сожалеюще мотнул головой. – Как далеко этот город от столицы?

Сыскарь сел на стол, предварительно сдвинув бумаги к краю, и задумчиво меня осмотрел, почесал затылок и пожал плечами:

– Дилижанс дня за два дойдет, если экспресс.

Та-ак, а времени-то почти и нет! Тратить сто золотых на портал мне не с руки, нет у меня больше лишнего золота! А на… блин, как же не хочется говорить эти слова, на место службы обязан явиться не позднее третьего дня после получения направления.

– Сейчас поставлю тебе отметку, после которой должен добраться до своего места и активировать бляху, тогда все будет в норме, – произносит сыскарь, что-то написав на моей бумаге и приложив вытащенной из-под бутербродов бляхой.

– У меня три дня? – печально спрашиваю, понимая, что лопухнулся и мог прийти в сыскарню завтра, и с того момента и пошел бы срок. Что-то не так понял.

– Естественно, – ответил он мне, а потом его взгляд зацепился за бутерброды. Он нахмурился и сказал: – У меня дел невпроворот, а тебе уже все отдал – свободен.

Покинул сыскарню и зашел в книжную лавку, где приобрел карту. Карск оказался у черта на рогах. На стоянке дилижансов узнал, что путь туда займет почти трое суток, если нанять экспресс. Пришлось тут же и заключить договор с бородатым возницей, который взялся меня отвезти. Экспресс представляет собой полуразваленную карету, запряженную двойкой лошадок. Отправились почти сразу. Возница отдал задаток своей крикливой женушке, которая грозила ему всем, чем могла, и стребовала с меня не давать пропойце денег до той поры, пока он не довезет до места назначения. А в самом Карске положить на ее счет девять золотых, а вознице отдать один. Она сунула своему ненаглядному: козлу, безродному псу, любимому кормильцу, извергу и ненаглядному (такими словами его награждала), какие-то свертки с едой. Н-да, интересные у них отношения. Но не мне вникать в их семейную идиллию, голова другим забита. Мои вещи уместились в карете всего в одном саквояже, правда, объемном. Брать всю обувку не стал, как и от большинства белья отказался. С получки куплю, да и не тащить же шмотки, которые никак не подходят под мое нынешнее положение. Перед кем там красоваться в расшитых серебром ботинках и трусах в сердечках?! Потертые ножны с саблей – мое наследство от отца, и больше ничего.