Герман Рыльский - Пробуждение [litres]

– Нет. Мы с Кристиной дрались. А потом, кажется, убили друг друга.

– Должно быть, все-таки не убили, – заметила Мила, смерив Тайну глазами-крестиками. – Во всяком случае она тебя точно не убила.

Дверь в палату распахнулась, и на пороге возник крепко сложенный человек. Его лоб и правую бровь пересекал длинный шрам, а на пальцах были татуировки, изображавшие перстни. Тяжелый взгляд скользнул по притихшим пациенткам и остановился на Тайне.

– Пришла в себя? Хорошо! Я позову доктора…

Сказав это, мужчина ушел, и гул, наполнявший палату, возобновился.

– Кто это был? – спросила Тайна.

– Виктор, – безрадостным голосом сообщила Олеся, – санитар.

– Он-то еще ничего, – добавила Мила. – Хоть и бывший бандит. Есть вообще такие…

– Какие?

– Злые, – буркнула Олеся, пряча глаза. – Могут обидеть…

– Обидеть – это мягко сказано, – странным металлическим голосом произнесла Мила. – В нашем отделении работают трое. С Виктором и Артуром можно иметь дело. А вот с Эдиком лучше не связываться.

Произнеся за куклу последнее имя, Олеся вздрогнула, как-то разом сжалась и втянула голову в плечи.

– Короче, скоро сама все узнаешь, – поспешно добавила Мила.

– Ладно, – сказала Тайна, оглядывая помещение.

Некоторые пациентки бесцельно ходили по палате, другие с отсутствующим видом стояли возле окон. Кровать напротив занимала пожилая женщина с неподвижным взглядом – она смотрела в стену, а из приоткрытого рта на пижаму капала слюна. Ее соседка, девушка лет шестнадцати, сидела на скомканном одеяле, обхватив руками колени, и что-то бормотала. Впрочем, несколько человек вели себя вполне обычно – читали потрепанные журналы, беседовали, просто лежали, глядя в потолок.

– А для чего все эти люди здесь собрались? – спросила Тайна.

– Они не собрались, их собрали, – ответила Мила.

– А ночью они все орут! – вставила Олеся.

Ее голос снова сделался бодрым, а глаза весело заблестели. Тайна поняла, что ее новая подруга не могла долго концентрироваться на чем-то плохом – полезное качество, когда живешь бок о бок с толпой сумасшедших.

– А зачем они орут? – полюбопытствовала Тайна.

– Психи… – развела руками девушка.

В этот момент в палату вошел высокий худой мужчина в белом халате, накинутом поверх элегантного костюма-тройки. Гул снова стих, словно кто-то резко повернул ручку громкости радиоприемника. Мужчине, чье появление заставило тех пациенток, кто не полностью оторвался от реальности, замолчать и съежиться, было около сорока пяти лет. Ранняя седина и морщины лишь добавляли ему импозантности. Внимательным взглядом поверх квадратных очков он посмотрел на Тайну.

– Как ваше самочувствие? – У него был глубокий приятный голос.

– Замечательно, – пожала плечами Тайна. – Я могу идти?

– Нет! Мы еще не познакомились, а вы уже хотите уходить! – улыбнулся доктор.

– Это Игорь Валерьевич, – раздался голос Милы. – Наш психиатр!

– Спасибо, Олеся. – Доктор кивком поблагодарил девушку с куклой и перевел взгляд на Тайну. – Давайте пройдем ко мне в кабинет. Там мы сможем спокойно побеседовать.

Тайна нацепила тапочки, предусмотрительно оставленные кем-то возле кровати, и следом за врачом вышла из палаты. Коридор, где они очутились, был длинным и унылым. Справа тянулись высокие зарешеченные окна, слева – металлические двери. За окнами виднелось безрадостное, затянутое серой дымкой небо и верхушки деревьев, вздрагивающие под порывами ветра. На ветках почти не осталось листьев.

«Все еще осень», – подумала Тайна.

– Идемте же, – позвал Игорь Валерьевич. – Мой кабинет не здесь.

Тайна вспомнила другой кабинет и другого собеседника. Разговор тет-а-тет с директором приюта закончился тем, что на нее напал черный призрак. Тайна вздохнула и без особого энтузиазма поплелась за Игорем Валерьевичем.

По коридору ходили мужчины и женщины в застиранных пижамах. Некоторые пожилые пациенты медленно ковыляли, опираясь на металлические ходунки, те, что помоложе, отирались у подоконников, негромко беседуя, или же молча подпирали стены. Но все без исключения держались подальше от санитаров, одетых в бледно-голубые форменные рубашки с коротким рукавом.

Кабинет доктора напоминал библиотеку. Массивные шкафы темного дерева были заполнены толстыми книгами по медицине. На стене, за письменным столом, висели плакаты, по большей части с изображениями человеческого мозга в различных ракурсах и разрезах. Кроме напечатанных обозначений, Тайна заметила пометки, сделанные от руки. На столе стоял череп. Его пожелтевший свод был разделен на сектора, пронумерованные красным карандашом. Рядом лежала толстая книга. «Трепанация черепа», – прочитала Тайна, шевеля губами.