Павел Парфин - Новая погоня

Алек ( удивленно ). Ты знаешь его?

Гера. Не то что бы знаю…

Ксения. Очень симпатичный молодой человек!

Гера. Он… смертник.

Алек. А-а, тогда понятно, почему он тебе понравился. Перед смертью все стремятся хорошо выглядеть.

Ксения. Вот дурак! Больше ничего умного не мог придумать?

Алек. Ой, обиделась, что ли? Неужели так понравился будущий покойничек?.. А кроме шуток, Гера, что ты о нем знаешь? Почему назвал его смертником?

Гера. Он старше меня всего на год или два. Но хлебнул уже сполна… Восемь лет назад пришлось ему воевать в 70 километрах от самого ненавистного места на свете. Того горного городка, где моя мама родила меня… и встретила свою смерть.

Ксения. Его серьезно ранили?

Гера. Вначале убили, замучили на смерть его подружку. Она служила в той же роте санинструктором… ( Пауза. ) Он возненавидел лютой ненавистью всех террористов, которые есть и еще будут. И заочно приговорил их к смерти. Да он сам искал смерти! При любой возможности рвался на передовую, лез на рожон. Но судьба, как это часто бывает, поступила по-своему. Не стала вступать с ним в открытую схватку, а подстерегла в засаде… ( Пауза. ) Ему поставили искусственные почки. А через месяц, когда пришел срок выписываться, он отвалил хирургу сумасшедшие деньги… Тайком заплатил хирургу, чтоб тот вживил ему мину. Подключил ее к искусственным почкам.

Алек ( присвистывает ). Выходит, Вадим — ходячая мина!

Гера. Можно и так сказать.

Ксения. Боже, такой на вид, казалось, серьезный, надежный мужчина. Вежливый, обходительный. Красивый вдобавок… ( Пауза. ) И на фига это ему нужно? Он что, больной?! ( Опрокидывает бокал — вино разливается по столу. ) Что за хрень, а не жизнь! Стоило мне наконец встретить нормального мужика… Он хочет покончить с жизнью, да?!

Гера. Вадим — психологически неуравновешенный. Я же сказал: он поклялся отомстить за свою девушку. Унести с собой как можно больше террористов. А заодно и свести с жизнью счеты.

Алек. А что он один может? Это только в кино, где всякие рембо фокусы показывают.

Гера. Он и есть фокусник. Человек-бомба. За километр чует террориста. Если засечет, то все — хана, ни один не уйдет… Его ненависть к врагам патологических масштабов. Колоссальной убойной силы. И ужасно токсична…

Ксения. Ну, наверно, не сильней, чем ненависть его девушки. Останься тогда она жива, она бы рассказала ему, как горячо ненавидит своих насильников.

Гера. …Когда он окажется в гуще террористов, он воспылает к ним столь мощным чувством… просто звериной яростью! Не найдя выхода, эта ярость отравит его кровь. Весь организм его будет отравлен справедливой ненавистью и жаждой мести. Как реки в день Страшного суда.

Ксения. Это правда?

Гера. Почки не справятся с бушующей кровью, заклинят намертво — и уже в следующую секунду придет в действие взрывной механизм. Тогда никому не уйти от возмездия.

(Пауза.)

Ксения. Верится с трудом. Что могут две маленькие почки против армии террористов?

Гера. Вадим предусмотрел и этот вариант. И попросил хирурга-минера подключить к бомбе, кроме искусственных почек, прямую кишку.

Ксения. Прямую кишку? Фу, но там же — экскременты!

Гера. Какие, на фиг, эксперименты?.. Всего лишь дерьмо.

(Алек вынимает из коробки конфету, кладет на стол и разбивает ее рукояткой пистолета — в стороны разлетается кокосовая стружка.)

Алек. Вот это ход! ( Разбивает еще одну «Raffaello». ) Смертоносное дерьмо — новейшее оружие массового поражения! О таком я еще не слыхал… Объясни мне только, как может быть нам полезен Вадим со своими взрывоопасными почками?

Гера. Все очень просто: ты ищешь Немую, ловишь ее душу на слух, я преследую ее в любой точке земли, загоняю в угол, как бешеную кошку, а Вадим… подрывает.

Ксения. Но ведь тогда он… ценой своей жизни…

Гера. Он поклялся отомстить, понимаешь, поклялся! Его жизнь без любви не имеет смысла, она тяготит его… Вспышка мести, взрыв — и долгожданная развязка.

Ксения. Это ужасно! Его сейчас же нужно остановить! Почему никто из вас не хочет его остановить? Алек, я знаю, ты можешь, почему же ты ничего не делаешь?!.. Нет, я сама, я бы смогла его убедить. Да, я хочу встретиться с ним снова, я отговорю его от этого безрассудного поступка.

Какая бы ни была его любовь, умирать вот так… ни за что…

Гера. Брось, противно слушать. Что ты знаешь о любви? О настоящей любви, а не о слюнявых поцелунках и глупых обжиманьях в темноте. Настоящая любовь для кого-то спасение, а для кого-то смерть.