Павел Парфин - Новая погоня

Ведь как было, помнишь? Ксюха, как безумная, выскочила нам навстречу, наставила на меня винтовку и принялась с дуру палить. Как я в тот момент успел прыгнуть и растянуться на полу, до сих пор понять не могу! ( Гера резко падает на пол и растягивается на нем. )

Алек. А я, черт, тогда прогнал и тут же получил резиновую пулю в грудь. Я думал, она меня расплющит!

(Одна из пуль Ксении попадает Алеку в грудь, он вскрикивает от боли и хватается за пораженное место. Расстреляв обойму резиновых пуль, Ксения вновь исчезает в проходе.)

Гера. Ага. ( Открывает коробку с эклерами и принимается запихивать их в рот куклы. )

Алек. Что она, интересно, выкинет в следующий раз? Не удивлюсь, если она захочет травануть нас газом или взорвать осколочной гранатой. ( Пауза. ) Если ей, конечно, удастся перед этим сделать от нас ноги. ( Проверяет, насколько крепко связана Ксения-кукла. )

Гера. Как же, хрен она нам еще чего сделает! Я собственноручно ей ноги-то поотрываю, пусть только дернется. ( Дает подзатыльник Ксении-кукле. ) Говорю же, сука она последняя! А была б она Немой женщиной, церемониться бы с ней не стал, давно б задушил собственными руками!

Алек. Нельзя Ксюху душить. Ее теперь даже пальцем тронуть нельзя. Наша Ксюха беременна.

Гера. Не слепой, сам вижу. А то бы я ей дал! ( Снова замахивается на куклу. )

Алек. Эй, парень, убери от нее руки!

Гера. Что?! Пошел прочь, чувак!

Алек. Да ты нажрался как свинья! Я видел, как ты трескал все подряд. Где ж твоя хваленая солнечная батарея? Где?! Что, накрылась медным тазиком? Теперь ты, Гера, такой же, как все: не можешь и часу прожить без пойла и хавчика!

Гера ( рычит от ярости ). Уйди с дороги, придурок! Ты мне не указ!

(Мужчины хватают друг друга за плечи, каждый из них пытается повалить соперника на пол; начинается драка. Тем временем корзина с Ксенией-куклой продолжает катиться дальше и исчезает в правой двери.)

Алек ( пыхтя и пытаясь совладать с хваткой Геры ). Что ж ты наделал, парень! Ведь ты утратил… загубил свой дар! Когда ты трахнул Ксюху, ты лишился своей удивительной способности! Больше ты не человек-солнце, ты даже не человек-батарейка, теперь ты — подонок! Жадное, ненасытное животное!

Гера. А ты… ты! Кто б говорил, кто б указывал мне! Ты, Алек, трус, чистоплюй! Ты не трахнул ее, сопляк, потому что элементарно зассал, но это тебя не спасло. Слышишь — не спасло! Она все равно сделала тебя, чувак! Ты — оглох! Скажи мне, когда ты в последний раз слышал душу? Ну?! Давай, назови мне тот день и час, когда ты, как прежде, говорил по мобильнику с душой! Со своею душой!!.. ( Тяжело дыша, отталкивает от себя Алека. ) То-то и оно. Тетерев, она и тебя прокляла.

Алек ( в отчаянии ). Мы оба прокляты!

Гера ( стучит кулаком по полу ). Немая женщина прокляла нас!

Алек. Гнойник должен был лопнуть! Гера. Гнойник должен лопнуть! Алек. Аминь.

Гера. Аминь…

(Из среднего прохода к ним не торопясь выходит Ксения. Она катит перед собой детскую коляску. Видит на полке куклу, опускает ее в коляску и заботливо покачивает. Ошеломленные этой картиной, Гера и Алек в первый миг замирают, тут же забыв про драку, затем дружно бросаются к Ксении. С диким остервенением они пытаются отобрать у девушки коляску, но Ксения вцепилась в нее мертвой хваткой. Сверху на невидимых нитях спускаются бутылка с детским питанием, погремушки, памперсы, ползунки, пеленки… Гера и Алек что есть мочи принимаются палить из пистолетов по игрушкам и детским вещам, но Ксения успевает ловко сорвать их с нитей и уложить в коляску. Вскоре приступ ярости стихает, и приятели, вконец обессилев, спина к спине садятся на пол. Ксения как ни в чем не бывало продолжает покачивать коляску и тихонько мурлычет себе под нос. Свет меркнет. Затемнение.)

Загорается свет. На диапозитиве центральный квартал Сумска. В диване-мотовездеходе трое — Гера, Алек и Ксения. Мотовездеход выезжает на перекресток, затянутый ядовитым черным дымом. Горят два легковых автомобиля; один перекинулся кверху колесами, другой дымится, врезавшись в фонарный столб; возле машин в лужах крови распростерлись трупы пятерых людей. На тротуаре и проезжей части валяются пистолетные гильзы и гранатомет. Дым валит и из окна на четвертом этаже в пятиэтажке, свесившись из окна по пояс, навсегда застыл в нем труп мужчины.

Алек. Вот это жесть! Не иначе дело рук Немой женщины! Видать, они ей засаду устроили, а она им — на, получи! Взяла и всех замочила!