Татьяна Хмельницкая - Дело ясное, что дело тёмное

— Давайте подойдём ближе, — вывел меня из оцепенения маг.

Кивнула и покорно зашагала следом за боссом по тропинке.

Чем ближе я подходила, тем привлекательнее мне казался свет, изливающийся в стеклянном кубе. От него не слезились и не болели глаза, не возникало желание зажмуриться.

— Раса кошек обладает острым зрением, — изрёк Буков.

— Да, — выдавила я, чтобы просто обозначить своё присутствие из вежливости, но сама была не в состоянии отвести взора от диковины на плоту.

На моих глазах распускала лепестки Огненная Хризантема — редкий цветок в землях королевства. Я вспомнила о главном даре молодого человека — маг земли, но даже я, со скудными запасами сведений в области магии стихий, осознавала уникальность такого явления.

— Вы уже поняли, что это такое? — ухмыльнулся молодой чародей, чем сильно напомнил мне Мартина — старшего из братьев.

С Мартином я всё время чувствовала себя так, точно находилась на экзамене. Эта его вечная скупая на эмоции учительская интонация крайне раздражала. Если я не отвечала на его вопросы или делала вид, будто не расслышала, кончалось всё повторением вопроса до тех пор, пока не отвечу. Сложно отвертеться, когда тебя берут за руку, притягивают к себе, или усаживают на стул, заходят за спину и кладут руки на плечи. Из-за Мартина у меня с самого детства выработалось раздражение к неразрешенным с моей стороны прикосновениям, кто бы то ни был. Да хоть сам король!

Вольность со стороны кудесника повторилась — Буков переплёл наши пальцы, и теперь мы стояли, крепко держась за руки. Не знаю, был ли слышен в тишине парка скрип моих зубов в порыве непроизвольной ярости, но я на всякий случай отвернулась — стыдно было за собственные инстинкты.

— Кошки всегда гуляют сами по себе, — коснулся моих ушей голос начальника. — Простите, что взял вас за руку без разрешения. Просто… Вы так милы. Я не знаю, что на меня нашло…

Кожи, на внешней стороне ладони, коснулись тёплые губы, и мои пальцы в тот же миг освободились от чужой хватки.

— Да, — промямлила я ежась.

— Кошачью расу воспитывают в строгости. Наверное, потому вы настолько свободолюбивы. Мне нравится такое качество.

Я кивнула и посмотрела на кудесника. Он мягко улыбнулся в ответ на мой взгляд:

— Нам сюда. К лодкам.

Забравшись внутрь легкого катера, уселась на пассажирское сиденье. Безмолвие природы разорвал гул мотора и вскоре на место капитана уселся маг. Но я едва посмотрела на него, меня занимал дом, стоящий на другом краю пруда. Света в окнах не наблюдалось и фонари на улице, возле здания тоже не горели.

— Чей это дом? — спросила я, пока Буков выруливал к плоту.

— Усадьба необитаема всё время, что я здесь живу, а это пара месяцев. Ею владеет Полин Щука.

— Женщина?

— Не-ет, — рассмеялся Валентин Игоревич и помотал головой. — Владелец мужчина. Щука — древний род магов воды и иллюзий. Пруд принадлежит их усадьбе.

Имя женское какое-то. Надо же было так мальчика назвать. Совсем головы нет у родителей — ему же ведь с таким именем всю жизнь в обществе обитать.

— Сад выглядит ухоженным. Вы сказали: воды и иллюзий?

Буков заглушил мотор, и мы на тихом ходу подплыли к краю плота:

— Да. Вода и иллюзии близки — у их магии одно происхождение. Но дело даже не в этом…

Я ждала ответа с нетерпением, ведь искусством создания призрачной копии мира обладали не многие кудесники.

— Владелец тут не бывает. Меня интересовал этот дом с коммерческой точки зрения, но выйти на владельца было затруднительно, пока он сам не позвонил мне.

— Чем же затруднительно?

— Угнаться за ним трудно — в других сферах он летает. Знаменитость!

— Селебрити.

— Можно и так сказать.

Мы выбрались из лёгкого катера и ступили на плот. Стоило мне посмотреть на самую яркую точку огненного цветка, как тут же мысли, что блуждали в голове, упорхнули, точно испуганные птицы. Всё, что меня стало заботить в тот миг, пульсирующая, — словно внутри происходила химическая реакция, — переливающаяся всеми цветами пламени сердцевина.

Я, заворожённая движением, вспышками и сменой тона цветка, двинулась к стеклу. Мозг, будто погрузили в молоко — плотное, жирное, нестабильное.

— Осторожно, — эхом прокатился в моём сознании чей-то голос.

Он казался невнятным, зажёванным, растягивающимся, как карамель. Последовали ещё какие-то фразы на непонятном, языке, такие же протяжные и вялые.

Неожиданно мир вокруг взорвался, точно был мыльным пузырём, а я стояла в полуметре от стеклянного куба с заключённой в него хризантемой, и тянула к нему руки.