Станислав Вершинин - Первая война

— Ну что мне с тобой делать? — сказал он. — Генерал так надавал мне по заднице, что я целую неделю не смогу садиться.

Он повернулся и посмотрел в телевизор.

— Эту войну мы не выиграем, — сказал он, с горькой отрешенностью обращаясь не столько к Славе, сколько к самому себе. — И как бы ты ни злился, — добавил он, снова поворачиваясь к Славе, — придется тебе, и мене! Придется подчиниться.

Он взял со стола лист бумаги. В раздражении он потряс им перед лицом лейтенантом Рудых.

— «Вступает в силу немедленно, — прочитал он. — Федеральная оперативная группа под командованием специального агента Романа Кассина будет заниматься расследованием преступной деятельности по транспортировке и распределению недозволенных товаров». А ты будешь оказывать ему всяческое содействие, — добавил от себя Капитан.

— Это все равно, что сделать из меня идиота, — с раздражением ответил Слава.

— Что я могу сделать, — парировал Капитан, — фээсбэшники уже обзвонили всех здешних шишек. У меня связаны руки, так что не пытайся ни в чем меня упрекать. Мне два года до пенсии, и я не могу позволить себе роскошь потерять тебя. Пусть даже ты относишься к патрульным машинам, как будто они проходят по статье накладных расходов. В этом месяце ты разбил уже две.

— Дак там же …

— Не перебивай меня! — отрезал Капитан. — иди-ка лучше домой, отдохни, ночь на дворе.

Слава улыбнулся, он с симпатией относился к Капитану и уважал его. Просто тот попал меж двух огней и пытался сделать все возможное чтоб сбалансировать отношения между администрацией полицейского управления и рядовыми сотрудниками. И с душой Капитан общался со своими сослуживцами — лично для себя он не искал никакой выгоды.

Слава услышал, как дверь у него за спиной открылась, и, повернувшись, увидел высокого темноволосого парня в спортивной одежде. Не успел Капитан ничего сказать, как Слава уже все понял. У парня, что называется, на лбу было написано, откуда он.

— Лейтенант Рудых — Роман Кассин, специальный агент ФСБ, — представил их друг другу Капитан.

Роман Кассин, как показалось Славе, одарил его многообещающей улыбкой и протянул руку.

— Простите за наше вмешательство, — примирительно сказал он. — Мы вовсе не собираемся задевать ваши чувства, мы лишь пытаемся каким-то образом увязать деятельность всех этих группировок в общенациональном масштабе. Жаль, я не могу рассказать вам большего, но в операции задействовано слишком много наших тайных агентов. Знаете, как оно бывает — всем нам приходится выполнять свою работу. Я уверен, мы поймем друг друга и будем действовать сообща.

Да ладно, подумал Слава, давай, заливай, чего уж там. Он пожал плечами и сказал:

— Всегда рад сотрудничать с вами.

Кивнув Капитану, он вышел из кабинета. Болтовню эту он терпеть не мог, и неважно, искренен был Кассин или нет. Главное в том, что ФСБ, бесцеремонно заявившись, затаптывало все его расследование своими грязными ботинками и еще задирало при этом нос, а Славе, естественно, такая ситуация совершенно не нравилась, в каких бы выражениях они ни пытались ее обставить.

Слава закрыл за собой дверь, и отправился домой.

Епископ любил жить на широкую руку, и такую жизнь ему обеспечивала церковь. Его роскошный дом в привилегированном районе Питера стоил гораздо дороже.

Епископ жил в доме которому подобает по представлению, жить человеку, занимающему такое положение, какое занимал он. Дом был выполнен в аббатском стиле. Хотя дом и не отличался безупречным вкусом, зато явно поражал роскошью. Высокие потолки поддерживались массивными колоннами. Тяжелые двери украшали инкрустированные бронзовые панели. Люстры, казалось, позаимствовали из какого-нибудь дворца прошлого века. Интерьеры резиденции Епископа отличались экстравагантностью.

Недоставало лишь каменного алтаря.

Епископ достиг определенного положения, если принять во внимание его бедное детство. И на пути от нищенской комнатенки, где проживала вся его семья, до этого дворца в Санкт-Петербурге. Церковь дала ему все, чего только он когда-либо желал: власть, положение, деньги, женщин. Все самое лучшее.

В основном так жили все служители Ордена, весть их жизнь всегда подвергалась опасности, и пока есть время хотелось жить. На протяжении тысячелетий Орден ведёт войну с нечистью. Церковь для них была домом, крепостью и штабом. В тайне от всех «Витязи» ордена охотятся на последователь «Орды». Благотворительность и пожертвования прихожан идёт на содержание ордена.