Галина Романова - Колледж Некромагии. Самый плохой студент

– Не помню. На ратуше три часа, кажется, пробило, когда я с кладбища убирался.

– С кладбища? А что ты там…

– Долго рассказывать, – Рихард тоже потер лицо руками, с усилием встал, добрался до стоявшего в углу кувшина и тазика с водой, плеснул на щеки, почесал бородку. – Ночка выдалась – мама, не горюй!

– Да уж заметно. Переоденься. В таком виде тебя в аудиторию не пустят. Даже в подвальную.

Рихард оглядел себя. Белая батистовая рубашка, которую он надел на свидание – тоже, кстати, подарок Магдалены – стала серой с бурыми пятнами, а один манжет оторван. На штанах – следы земли и пыли. Куртка в паутине, да к тому же порезана на плече и спине. Колет…

Колета не было.

– Бес! А, чтоб тебя… – он с чувством выматерился, кроя последними словами себя, маркграфа, графиню, наемников и вообще все подряд. Забыть свои вещи у любовницы! Как еще штаны не забыл!

– Проблемы? – посочувствовал сосед. – Это опять из-за нее?

– Опять из-за нее, – мрачнея, кивнул Рихард. – Муж вернулся.

– А вы с нею…того…

– Ага. В супружеской постели.

– Вот гадство! – друг был в курсе любовных похождений Рихарда и даже иногда по мере сил помогал ему, прикрывая на вечерних практических занятиях, если тот задерживался в объятиях пылкой графини фон Хайнц. За это Рихард раз в неделю кормил друга обедом в трактире за свой счет и порой подбрасывал кое-что из «лишних» подарков, ибо на подобный «приработок» некрасивый маленький ростом Оливер Жижка рассчитывать не мог.

– И чего теперь делать?

– Понятия не имею, – Рихард принялся стаскивать грязную одежду. Пинком выволок из-под кровати сундучок с вещами, принялся копаться. – Слушай, одолжи мне хотя бы жилетку!

– Лови! – упомянутый предмет гардероба полетел в спину.

Не сменив только сапоги и лишь протерев их и без того грязной рубашкой – обувь стала чище, рубашка нет, – Рихард подхватил холщовую сумку с учебниками, напялил на плечи студенческую мантию и поплелся за приятелем, который, в отличие от него, был возмутительно бодр, свеж и подтянут. Ну, еще бы! В торчащих ушах, круглом носе и веснушках по всему лицу иногда есть преимущества. Ночами ты спокойно спишь, а вечера тратишь на учебу, вместо того, чтобы бегать на свидания. Не то, чтобы Рихард со своим высоким ростом, сложением настоящего воина, светлыми кудрями и короткой аккуратной бородкой хотел поменяться с приятелем местами. Свою привлекательную внешность парень воспринимал, как инструмент и умел ею пользоваться. Просто Оливер никогда не боялся учебы и оставался спокоен на любом экзамене. Все-таки полезно иметь в друзьях отличника, который, к тому же, не зануда, всегда готов прийти на помощь и не против развлечений в разумных пределах!

По всем этажам общежития хлопали двери. Из комнат выскакивали студенты – по двое-трое, некоторые на ходу поправляли верхнюю одежду и, проходя мимо, стучали кулаками в запертые двери.

На общей лестнице встречались два потока – юноши из правого крыла, а девушки из левого. Девушек было намного меньше – на одну студентку приходилось трое-четверо студентов, так что у каждой, даже последней дурнушки, был шанс обзавестись кавалером. Многие этим пользовались, чтобы, вместо получения диплома благополучно выскочить замуж за самого умного и перспективного сокурсника. Весьма и весьма немногие девчонки приходили в Колледж действительно учиться. На таких смотрели, как на белых ворон и разве что пальцами не показывали.

– Мальчики! – худощавая остроносая девушка с длинными, до пояса, каштановыми косами помахала им рукой.

Ханна Руге была из тех, для кого учеба действительно что-то значила. В их группе к четвертому курсу она осталась одна из четырех девушек. Одна сама забрала документы после первой практики, сообразив, что некромантия не столь романтична, как кажется, глядя на рекламные плакаты, и там на самом деле придется убивать, пусть и всего-навсего упырей. Вторую отчислили за хроническую неуспеваемость. Третьей повезло – она летом ухитрилась выскочить замуж, обеспечив себе безбедную жизнь. За Ханной пытались ухаживать некоторые студенты, но с каждым годом их число уменьшалось – никому не хотелось иметь жену-некромантку из опасения, что она не даст житья даже после смерти в самом прямом смысле этого слова.

Сейчас Ханна была не одна. По пятам за нею протискивалась незнакомая светловолосая девушка. Ее хорошенькое личико немного портила разве что презрительная гримаска, с которой его обладательница озиралась по сторонам.