Константин Назимов - Маг-сыскарь. Призвание [СИ]

— О, какие люди, — развалился за столом молоденький маг, — сам Валиан Вареев.

В сыскарне меня отправили в кабинет ведущего сыскаря по убийствам и разбою. Странно конечно, но тут такой бардак царит! Все мечутся туда-сюда, дергают друг друга, что-то на ходу решают, читают какие-то анализы и экспертизы — дурдом, но чем-то напоминает академию перед сдачей экзаменов.

— Мы знакомы? — рассматривая его, и что-то знакомое в памяти всплывает.

— Ну, не совсем, — усмехнулся тот, а потом продолжил: — если не считать, что ты мне по роже съездил, когда мы порядок в трактире «У Марка» наводили. Помнишь?

— Э-э-э, что-то не припоминаю, — развел руками.

— Ладно, проехали, — усмехнулся тот, довольно щурясь, — ну, давай уже направление.

— Откуда? — изумился я, а потом хлопнул себя по лбу: — Аура, да?

— Соображаешь, — довольно кивнул тот.

— Хоть бы представился, — поморщился я, кладя перед ним лист с направлением.

— Табличка на кабинете есть, да и отправляли тебя к определенному спецу, — изучая направление, буркнул тот, а потом криво усмехнулся: — Н-да, на теплое местечко определили. Впрочем, ничего удивительного.

— А что не так? — скривил я губы от «теплого местечка», которое представлялось мне совершенно в другом месте.

— Неважно, — махнул тот рукой и отправился к массивному сейфу, из которого выложил на стол бумаги, бутерброды, флягу, пару кинжалов, мешочек с чем-то брякнувшим. — Черт! Да где же?! А! Вот! Держи, — он бросил мне знак сыскаря, а потом протянул бумагу.

— И что это? — разглядывая плохо отпечатанный текст и крутя в руках бляху, уточнил я.

— Бляха твоя, уже с прописанной аурой, бумагу отдашь мэру Карска или просто предъявишь тому, кто усомнится в назначении, — пожал тот плечами.

— Как туда добраться-то? — спросил я, так и не узнав, где этот «райский уголок», в котором предстоит отсиживаться целых три года. Хотя и есть надежда, что дед сменит гнев на милость раньше.

— Порталом — сто золотых, на дилижансе — двадцать, — хмыкнул тот.

— Ни хрена себе цены! — вырвалось у меня.

— Дорого? Для золотого мальчика? — искренне удивился тот, а потом задумался и выдал: — Так у тебя же есть новомодное транспортное средство! За день доберешься.

— Нет его уже, — сожалеющее мотнул головой, — как этот город далек от столицы?

Сыскарь сел на стол, предварительно сдвинув бумаги к краю, и задумчиво меня осмотрел, почесал затылок и пожал плечами:

— Дилижанс дня за два дойдет, если экспресс.

Та-ак, а времени-то почти и нет! Тратить сто золотых на портал мне не с руки, нет у меня больше лишнего золота! А на… блин, как же не хочется говорить эти слова, на место службы обязан явиться не позднее третьего дня после получения направления.

— Сейчас поставлю тебе отметку, после которой должен добраться до своего места и активировать бляху, тогда все будет в норме, — произносит сыскарь, что-то написав на моей бумаге и приложив, вытащенной из-под бутербродов, бляхой.

— У меня три дня? — печально спрашиваю, понимая, что лопухнулся и мог прийти в сыскарню завтра, и с того момента и пошел бы срок. Что-то не так понял.

— Естественно, — ответил он мне, а потом его взгляд зацепился за бутерброды. Он нахмурился и сказал: — У меня дел невпроворот, а тебе уже все отдал — свободен.

Покинул сыскарню и зашел в книжную лавку, где приобрел карту. Карск оказался у черта на рогах. На стоянке дилижансов узнал, что путь туда займет почти трое суток, если нанять экспресс. Пришлось тут же и заключить договор с бородатым возницей, который взялся меня отвезти. Экспресс представляет собой полуразваленную карету, запряженную двойкой лошадок. Отправились почти сразу. Возница отдал задаток своей крикливой женушке, которая грозила ему всем, чем могла и стребовала с меня не давать пропойце денег до той поры пока он не довезет до места назначения. А в самом Карске положить на ее счет девять золотых, а вознице отдать один. Она сунула своему ненаглядному: козлу, безродному псу, любимому кормильцу, извергу и ненаглядному (такими словами его награждала), какие-то свертки с едой. Н-да, интересные у них отношения. Но не мне вникать в их семейную идиллию, голова другим забита. Мои вещи уместились в карете всего в одном саквояже, правда, объемном. Брать всю обувку не стал, как и от большинства белья отказался. С получки куплю, да и не тащить же шмотки, которые никак не подходят под мое нынешнее положение. Перед кем там красоваться в расшитых серебром ботинках и трусах в сердечках?! Потертые ножны с саблей — мое наследство от отца и больше ничего.