Александр Шатаев - В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая [СИ]

Проплыл местечко под названием Полусухой кустарник. Низкий, ровный, словно плита, ржаво-рыжий отвесный обрывчик (он прозван также Ржавою плитою) с корявым и сплошным полусухим кустарником на нем и с таковым же в жутковатом, метров до восьми, провале под водою сразу же под ним.

За ним - Прибрежные ямки. Или же - просто "ямки". Они невдалеке от берега, всего на трехметровой глубине, но с более быстрым, почти перекатным течением. Причем - напротив них, уже на берегу, есть тоже похожие по объему ямки. К тому же - почти симметричные первым.

Далее - местечко называют Отмель, или "беленький песочек". Светлый, чистенький пляжный участок метров около двухсот длиной с плоским, слегка пологим, почти без ракушек, песчаным дном. Но купальщики здесь - редкость. По-видимому, всех пугают ямки с их течением и закустаренный провал, что по соседству, ниже по реке. Иногда, как правило, в начале октября на "беленький песочек" выходят крупные судаки и щуки. Они отлично ловятся на спиннинг даже с берега, особенно если в сапогах-болотниках зайти как можно глубже в воду и пулять-забрасывать приманку, по возможности, подальше. Обычно их нашествие на отмель, в силу неизвестных никому причин, длится до нескольких дней. Случайно подгадать под эти дни считается большой удачей.

Еще вдруг два громадных силуэта предстали-появились подле россыпи огромных валунов в местечке, именуемом Камнями. Ими оказались двое малых пареньков с простыми, кривоватыми, похоже, из орешника-молодняка удилищами в руках.

Пришлось незамедлительно притормозить, сдать лодку вправо, чтобы не задеть их поплавки, не порвать ненароком лески. Пахнуло дымком, печеной картошкой.

Этих тоже видел впервые. Одеты не по-рыбацки: в джинсах, в серых свиторах и светловатых курточках, в резиновых полусапожках. Оба провожали лодку молча, с нескрываемым неудовольствием.

- Ух, как вы спозаранку, мужики! Ну, теперь вся рыба ваша! - попробовал немного отшутиться за свое случайное вторжение на их участок и, проплывая мимо, упрекнул обоих: - Что ж не шумнули-то? Слышали небось, что подплывает лодка! Туман ведь: ничегошеньки не видно!.."

Ответа не было. И еще через пару гребков, немножко в сторону от берега, оба снова превратились в исполинов, стали серыми тенями и пропали в пелене тумана, словно растворившись в нем.

Наверное, чуть дальше от воды - палатка, костерок... "А также их роди-тели...", - мелькнула в мыслях строчка песни из тележурнала "Ералаш". Их машина, судя по всему, на перевозе, поскольку проезжей дороги ни влево, ни вправо по берегу нет. Либо - в Окшёве. Вероятнее всего, решили познакомить "чад своих" с ночевкой на природе. Ныне это становится модным. "Наверняка, из городских..." - подшептывала интуиция.

Далее местечко - Травы. Сплошные заросли в воде с неисчислимым множеством некрупной, острозубчатой листвы на ее поверхности. Днем будто длинная зеленая ковровая дорожка с бело-розоватыми цветочками пробегала бы вдоль лодки слева от меня. В тумане участок трав приходится обходить, считая гребки. Пробираться-плыть не торопясь, придерживаясь их краев на расстоянии не более весла. Здесь царство окуней, плотвы, подлещиков. Но удить можно их лишь с лодки, встав на якорь несколько поодаль от "дорожки" и забрасывая удочку как можно ближе к ней со стороны глубин.

За "травами" - необходимо сразу снова к берегу. Здесь нужно быть предельно осторожным. За ними, за пологим луговым мыском и маленькой продолговатой заводенкой с десятком деревянных лодок, местечко, называемое Перевоз. Прямо на пути - стальная махина парома с двумя его буксирными катерами.

Пришлось грести по-тихому, смотреть постоянно вперед, чтоб не удариться, не ткнуться носом лодки в их тяжеленные железные борта. Однако безграничная по высоте и ширине стена из темно-серого тумана предстала вновь столь неожиданно, внезапно, что чудом получилось вовремя притормозить-остановиться! Лодка круто развернулась-встала поперек течения всего лишь в метре от его облезлого, ржавого, некогда коричневого цветом борта. Мрачная, схожая с мордой бульдога, серая носовая часть буксирного катера с ее увесистой цепною чалкой вдруг проступила в тумане, словно подсматривала за мной.

С осторожностью, почти вслепую, проплыл-прокрался вдоль торцовой стороны парома под его массивной, нависающей над головой "под козырек" навесной платформой. Присмотревшись к разнице теней тумана, более уверенно пробрался ко второму катеру. Позади него нашел береговую линию. Отсюда угол меж бортом парома и береговою линией мог служить исходной точкой для моего дальнейшего пути.