Ольга Арсид - Сенсеры [litres]

Вопрос, почему родители все скрывали, не давал ей покоя.

Дима рассказал, что его организация выходит на подростков-сенсеров так же, как «Элита». В Доме – так он назвал убежище – тоже есть оборудование, способное улавливать выбросы энергии, но оно не такое мощное и не может поймать сигнал из Ростова. Сигнала и не было. О том, что элитовцы придут за Эллен, основателю Дома сообщил тайный информатор. Дима подозревал, что этим человеком был кто-то из «Элиты», потому как глава их убежища, Георгий Маркович – бывший элитовец.

Эллен не сомневалась: позаботиться о ней мог только дядя Виктор. Дима не был так уверен и звонить не разрешал. Эллен оставалось надеяться, что, когда она попадет в Дом, Георгий Маркович обо всем расскажет и поможет связаться с папой или дядей.

За разговорами время летело незаметно. Спустя пару часов Дима и Эллен общались как старые друзья, без стеснения и неловкости. Эллен полусидела на кровати, вытянув ноги, а Дима лежал на животе, приподнявшись на локтях. Он рассказывал о Доме и его жителях, а Эллен с интересом слушала. По словам Димы, Эллен ждала большая и дружная семья из двадцати двух человек, странная и порой шумная, но все же семья, в которой ей будут очень рады.

У Эллен не исчезала надежда научиться контролировать свою способность. Дима сказал, что в Доме есть трое видящих и они обязательно помогут разобраться.

– Расскажи подробнее про вызов видений, – попросила Эллен.

– Думаю, лучше всего это сделает обладатель такого дара.

Эллен в который раз отметила, что Дима не считает постороннюю мутацию в генах чем-то отвратительным, в отличие от нее.

– У тебя, кстати, будут индивидуальные занятия, где ты познакомишься с каждым даром.

– Ох, не хотела бы я еще раз столкнуться с чем-то вроде той стены.

– Внуше-е-ение, – довольно протянул Дима, – классная штука. Признаюсь, до энергетической фазы я пользовался им постоянно, особенно в школе. Дома папа подзатыльники отвешивал, его трудно было обвести вокруг пальца, а с мамой я никогда и не пытался. – Он на миг погрустнел. – В общем, я был еще тем засранцем.

Самодовольная ухмылка вернулась на его лицо.

– Даже не сомневаюсь, – засмеялась Эллен. – Расскажи тогда о внушении.

– А что рассказывать? Придумал картинку и закинул ее в мозг другому.

– Так просто?

– Не просто, конечно, много всяких нюансов, но это все как-то само происходит, даже не задумываешься.

– А от него можно как-то избавиться или хотя бы понять, что вещь не реальна?

– Можно остановить внушение, если осознаешь: то, что ты видишь, не может быть правдой. Например, если заходишь в комнату, в которой знаешь каждую деталь, но она меньше размером, в других цветах и даже мебель другая. Ты понимаешь, что это невозможно, ведь пять минут назад было все иначе. Вот тогда от внушения легко избавиться.

– Покажешь?

– Эллен, я сегодня и так потратил много энергии. Нужно поберечь ее: мало ли что нас сегодня ждет.

– Да, прости, не подумала.

– К тому же, – Дима посмотрел на ее вытянутые ноги, – трудно представить что-то другое, когда рядом… – Эллен напряглась от хищного взгляда, пробежавшего по ее телу. – И этот вырез… – Дима остановил взор на ее груди. У Эллен перехватило дыхание. – Трудно сосредоточиться на чем-либо, когда… – он придвинулся ближе и навис над ней, – я хочу поцеловать тебя.

Дима не касался Эллен, но был недопустимо близко.

Казалось, еще немного – и они вместе вспыхнут в горячем пламени. Эллен задрожала в ожидании поцелуя, но ничего не произошло. Секунда – и Дима сидел на прежнем месте, в той же позе. Он смотрел на нее испуганными глазами, а она не могла понять, почему он вдруг передумал и отшатнулся от нее как от огня?

– Прости, – прошептал он, – кажется, я круглый идиот.

Эллен, растерянная и опечаленная, смущенно улыбнулась.

– Я думал, ты поймешь, догадаешься… и остановишь.

«Остановишь?» – недоумевала Эллен, а потом начала понимать, о чем он говорит.

«Проще остановить внушение, если осознаешь, что это не может быть правдой».

Она отвернулась от Димы и вцепилась в подушку задрожавшими пальцами. Эллен пыталась успокоиться, помня, что масло в огонь подливает бушующая энергия, но не могла. Никогда еще она не чувствовала себя такой униженной.

«Дура! Какая же наивная дура!» – проклинала себя Эллен и старалась не расплакаться. Она не хотела, чтобы Дима увидел, как сильно ее задел его поступок.

– Прости, пожалуйста, – прошептал он. – Я полный придурок. Эллен, скажи что-нибудь, не молчи.