Фёдор Быханов - Чужое лицо

Вдруг вмешался в разговор, до того наблюдавший за тем, что происходило внизу, штурман-радист.

Фрэнк выхватил у него из рук бинокль.

Прильнул к окулярам.

Мощная оптика тут же приблизила к нему лицо, барахтающегося в волнах мальчика.

— Срочно вниз! — велел инспектор.

И не спрашивая, широко распахнул боковую дверь вертолета.

До поверхности воды было далековато, но он все же не стал медлить, смело прыгнул в волны.

И добился своего. Удалось-таки поддержать на плаву уже начинающего уставать Алика:

— Помочь ему до того, как сверху, с борта вертолёта спустят для них спасательную сетку.

Их так и вытащили из океана — обоих сразу.

Они совершенно промокли от долгого пребывания в волнах. И всё же крепко прижимались друг к другу.

Как будто от того:

— Быть ли им вместе? Теперь зависела главная цель их жизни.

…Едва Фрэнк Оверли распахнул зеркальные створки дверей ресторана «Морская звезда», как вся обслуга пришла в движение.

Посмотреть на него высыпали даже некоторые работники кухни, не говоря уж об официантах.

— Добрый день, инспектор!

С подчеркнутой любезностью подскочил к нему швейцар.

Намереваясь принять из рук посетителя тяжелый, туго набитый портфель из крокодиловой кожи.

В другой бы раз такое преувеличенное внимание Фрэнк Оверли и принял бы за чистую монету. Но именно сегодня, всё это кажется ему еще большим издевательством, чем простая грубость.

— Взаимообразно, чертова бестия! — буркнул Оверли.

И насмешливо глянул в глаза лакея:

— В одном ты ошибаешься — теперь уже вовсе не инспектор я, а бери выше — помощник окружного прокурора!

Вытянувшаяся от удивления физиономия швейцара заставила Фрэнка хмыкнуть и во второй раз:

— Уж больно глупо выглядел служитель сервиса, откровенно издеваясь над отставным полицейским, который вдруг оказывается куда более крупной шишкой.

Тем временем следовало заняться непосредственно тем, что и привело нового посетителя в ресторан:

— Давай, не стой как истукан!

Швейцар получил в свои руки ношу посетителя — портфель.

Для него это была:

— Еще одна неожиданность!

И действительно.

— Когда это было, чтобы Фрэнк Оверли из Центрального Федерального Бюро по борьбе с наркотиками хоть на мгновение расстался со своим портфелем?

— Тем самым, — по мнению многих. — Что всегда нашпигован следственными секретами, как рождественский пудинг — изюмом.

А тут даже не глянул:

— Надежно ли устроилось на хранение его сокровище?!

Легкой походкой Фрэнк Оверли направился прямо к стойке бара. Туда, где уже умеючи, очень ловко, колдовал со своим шейкером, бармен, сбивая любимый коктейль бывшего инспектора.

— Как всегда, мистер Оверли?

— Точно так! — подтвердил Фрэнк, между тем удобно устраиваясь, по своей привычке, на высоком круглом стуле, обтянутым искусственной кожей.

Но одним этим заказом общение с ещё одним представителем сферы обслуживания не обошлось.

— Только вдогонку еще, сделай пару виски, — велел ему важный посетитель. — Гулять, так гулять!

Ответ на такое дружелюбие последовал моментально.

— Если желаете, то и в казино Вам будут рады, — напомнил бармен. — Испытайте счастье в рулетку!

Учтивость человека, хозяйничавшего за стойкой бара, казалось, не имеет границ.

Только чувствовались за ней не профессиональное внимание или уважение к очередному клиенту, а еще и немалый коммерческий интерес со стороны всех, кто крутился вокруг новоявленного помощника окружного прокурора.

Поскольку, каждый из претендентов на богатые чаевые, предположил по шагам гостя, что Фрэнк Оверли:

— Как прежде уже не раз здесь бывало, снова намерен уйти в длительный загул.

— День сегодня и впрямь, — по мнению всех, кто знал Фрэнка. — Располагал того к хорошей попойке.

О чем, впрочем, уже обстоятельно был осведомлен и хозяин ресторана «Морская звезда» Гарри Седун.

Тот же час и совершенно не случайно, он вдруг оказался совсем рядом с Оверли.

— Привет, Фрэнки! — дружелюбно протянул он для рукопожатия свою теплую, пухлую ладонь человека, с самого детства не знакомого с физическим трудом.

— Привет!

Охотно откликнулся тот на его приветливые слова, пряча за своей речью, плохо скрытую иронию:

— Мол, ты бы мне охотнее нож протянул лезвием в брюхо или пальнул бы в спину из пистолета, чем желать добра.