Фёдор Быханов - Чужое лицо

Весьма радушно угостил его в своём кабинете отменным кофе. Поинтересовался состоянием здоровья.

Хотя и скривился сочувственно, глядя на свежие глубокие шрамы, вдоль и поперёк, буквально, исполосовавшие лицо подчиненного.

— Эко же тебя угораздило! — проявил сочувствие шеф к отличившемуся сотруднику.

И хотя внешность того теперь совсем не подходила их персоналу — подобранному так, чтобы не выделяться в толпе. Пока не следовало сразу говорить об этом.

В основном разговор касался отпуска и перспектив на занятия в «мирной» жизни перед грядущей пенсией по инвалидности:

— Что уже назначили государственному служащему, пострадавшему на боевом посту.

— Но ничего, вот подлечишься, как следует, придёшь в себя после поправки и тогда, нужно полагать, снова сможешь взяться за дело, — вслух произнес мистер Бредли. — Тем более, что после твоих подвигов по захвату тайной базы наркомафии немало чего раскопали представители следственных органов про тёмные дела ее барона.

И указал на несколько папок, лежавших на обширном столе, наряду с другими документами:

— Пора кому-то серьезно выходить на дона Луиса.

— Готов хоть сейчас!

Фрэнк браво поднялся с кресла, куда его недавно шестом посадил шеф бюро:

— Только желал бы первым делом встретиться с Бьенолом и Аликом, чтобы получить от них дополнительные данные!

— Каким таким Бьенолом? — удивился мистер Бредли.

— Ну, с тем самым — пришельцем, — пояснил Фрэнк. — С которым я с асьенды на угнанном самолете вырвался.

— Впервые слышу, — покачал головой собеседник. — Знаю лишь, что с тобой, прямо в гуще горного леса какая-то очень серьёзная авиакатастрофа произошла.

Улыбка недоверия появилась на лице важного государственного чиновника:

— Но пришелец?

Перемена в настроении руководителя передалась и инспектору, который в этот момент почувствовал, что-то неладное, произошедшее в обществе по отношению к его смелым друзьям, организовавшим дерзкое бегство по воздуху с асьенды дона Луиса:

— Только вместо награды для каждого из этих героев, на самом деле получилось непонятно что.

И всё же мистеру Бредли, уже было кое-что известно о тех личностях, кого упомянул в разговоре с ним отставной, практически, инспектор его специальной службы.

— Эти Бьенол с Альбертом Коленом, как нам стало известно из, полученного полицейского сообщения, просто уголовные личности, и сейчас находятся в бегах от правосудия.

Шеф федерального бюро так посмотрел на озадаченного инспектора, что тот невольно даже опешил.

Потом придя в себя, с жаром принялся за рассказ:

— Что же в действительности произошло с ним на асьенде дона Луиса до побега и после.

Мистер Бредли хотя и слушал с подчеркнутым вниманием, все же не поверил ни единому слову Фрэнка.

— Да и как взять на полную веру все эти «сказочки» о пришельце и подобной ему чепухе, — посчитал он. — Не будешь же, на самом деле утверждать вслед за Фрэнком Оверли о реальном излечении какого-то там сироты от синдрома приобретённого иммунодефицита, когда в борьбе с этой проблемой весь мир не может добиться подобного результата.

С сомнением глядя на собеседника во время его жаркой, если судить по накалу страсти в голосе, исповеди, мистер Бредли и к концу их откровенного разговора остался непоколебимым в уже сложившемся мнении по обсуждаемому вопросу.

Впрочем, эту его точку зрения разделили потом многие другие, все без исключения, официальные лица, с которыми не раз еще пришлось беседовать Фрэнку Оверли про пришельца и его юного друга.

И хотя он всеми силами пытался доказать начальству своё, но добился лишь одного, той самой отправки на почетную пенсию, о которой с самого начала шёл разговор в кабинете мистера Бредли, по возвращению бывшего агента под прикрытием из стана наркоторговцев.

…Оформили его, действительно, как офицера запаса, ставшего инвалидом в результате многочисленных травм, полученных при героическом исполнении служебных обязанностей.

И ещё в одном, и довольно немаловажном аспекте, это, состоявшееся увольнение из Центрального Федерального бюро, послужило Фрэнку Оверли хорошим жизненным уроком на будущее.

Он понял из всего с ним случившегося самое главное:

— Если хочет найти концы в этой странной истории, должен обходиться лишь собственными силами.

И второй постулат сам собой вытекал из первого:

— Без конкретных участников истории, случившейся с ним, так и не смогу ничего никому ничего доказать.