Марина Суржевская: Императорский ловец [publisher: SelfPub.ru]

– О, так тебя мучает чувство вины? – настоятельница свела кустистые темные брови.

– И это тоже. Да, я чувствую себя виноватой перед Лексом. Но не только это. О, хранительница! Я совсем потеряла равновесие! И не могу обрести его, как ни стараюсь!

– Дитя, – настоятельница сложила ладони у подбородка. – Тебе надо лишь попросить прощения. У этого человека… Лекса. Пусть он простит тебя, и твоя душа обретет покой. Чистосердечное прощение омывает сердце просящего целебным бальзамом, смывает горечь и боль вины. Прощать и просить прощения – вот наше…

– Это невозможно. – Одри была так расстроена, что перебила светлую хранительницу, чего никогда себе не позволяла. – Совсем-совсем невозможно. Лекс никогда меня не простит. К тому же, он пропал. И он чернокнижник.

– Что?! – вопль хранительницы разорвал благостную тишину сада и заставил возмущенно закаркать залетевшую ворону. – Ты сошла с ума, Одрианна? Ты… ты связалась с темным? И даже… разделила с ним ложе? О, Богиня, это отвратительно! – настоятельница торопливо забормотала воззвание к Богине, раз за разом рисуя у груди око небесной покровительницы и изображая чашу равновесия. Потом резко прервалась и уставилась на бывшую воспитанницу гневным взглядом. – Это просто непозволительная, вопиющая, ужасающая новость, Одрианна! Ты меня разочаровала. У меня нет слов.

Девушка вздохнула. Конечно, чего еще она ожидала от наставницы?

Понимания. Она желала его. Но, увы. Жрицы Богини никогда не примут связь с чернокнижником, для них это то же самое, что связь с самим демоном Изнанки.

– Одрианна, – наставница взяла себя в руки и снова вздохнула, всем своим видом выражая вселенскую скорбь. И указала на беседку в глубине сада. – Присядем. Кажется, нам надо поговорить.

В алькове было тепло от жар-камня, стоявшего в углу, и женщины присели на деревянную скамью с резной спинкой. Одри сложила руки на коленях. Когда-то она любила этот сад и эту беседку. Она пряталась в самой глубине, и сюда не долетали шум монастыря и песнопения. Здесь всегда было очень тихо, и маленькая девочка могла побыть наедине с собой и своими мыслями.

Настоятельница тронула ладонь Одри.

– Ты вспоминаешь детство? – спросила она, словно прочитав мысли бывшей воспитанницы. – Ты была особенным ребенком, Одрианна. Я до сих пор помню день, когда ты появилась у нас. Маленькая, заплаканная, в ореоле золотых волос… Ты казалась чудом, солнечным светом, что озарил тот зимний день. – Настоятельница помолчала. – А потом ты обернулась в какое-то чудовище. Создала иллюзию. Напугала всех хранительниц и девочек до истерики.

Одри сдержала улыбку. Да, ее появление в этом месте было впечатляющим. Правда, тогда она еще не умела контролировать свой дар, и ее иллюзии появлялись спонтанно, независимо от желаний маленькой девочки.

Хранительница осуждающе покачала головой.

– Наша Богиня учит нас равновесию, Одрианна. Учит гармонии. И осуждает магию, ты знаешь это. Магия делает человека горделивым, она внушает ненужные мысли, иллюзию власти, желание сравняться способностями с Богиней. Да, мы терпимо относимся к магии Светлой. Она направлена на помощь людям, и наш император держит Гильдию Светлых в должной строгости. Но темные! – хранительница не сдержалась и вновь гневно поджала губы. – Да еще и их худшие представители – чернокнижники! Мудрая Богиня, это самое ужасное, что может случиться с женщиной!

Самое ужасное? Сильные руки, сжимающие ее тело… нежные пальцы… Губы, что дразнят и мучают, вновь и вновь приближая ее к вершине блаженства… Его насмешки, от которых хочется смеяться… Нечаянная забота, от которой хочется плакать…

Одри вздрогнула и очнулась, покосилась виновато на хранительницу, радуясь, что та не может заглянуть ей в голову и увидеть эти крамольные мысли.

– Ты была особенной, милая, – хранительница улыбнулась. – В тебе была магия. Должна признаться, мы не хотели брать под свою опеку ребенка-иллюзиона. Это было слишком… опасно. Для других детей.

– Почему же взяли?

– Мы поняли, что твоя душа светла, и мы обязаны помочь ей обрести Богиню, – пафосно изрекла хранительница.

«Ну да, – сказал внутренний голос Одри, и почему-то он был пугающе похож на голос Лекса. – Обрести свет, как же! Просто Толстяк Гнидос вам хорошенько заплатил за возможность избавиться от обузы в виде нечаянно свалившейся на голову малолетней родственницы».

Девушка потрясла головой и заставила себя улыбнуться.