Пальмира Керлис - Беспорядок вещей [litres]

Я перевела дыхание, отпила из чашки и сдержанно спросила:

– О чем ты хотела тогда поговорить?

Кира поправила очки и забарабанила пальцами по чашке. Начинается… Будем тянуть кота за хвост? Я вздохнула, молчаливая гостья подняла на меня взгляд и залпом выпила чай. Хоть бы ложку вынула!

– Помнишь наш уговор? – сдавленно поинтересовалась Кира, вернув чашку на блюдце. – Ты никому не рассказываешь, что Дима уходил работать в «Перспективу», а я держу рот на замке, что в первородный мир ты попала не в полной силе.

– Помню, – напряглась я.

– Так вот. – Она неестественно широко улыбнулась. – Я его нарушила.

Сердце словно тисками сдавило, голова закружилась. Артем снова в опасности? Я ведь только спасла его! Желание придушить Киру было велико, даже очень. Руки чуть ли не сами тянулись. Но что толку скандалить? Нужно выяснить, какая она – моя новая проблема.

– Кому? – процедила я сквозь зубы, усилием воли сцепив пальцы в замок.

– Паше.

Ох… Повезло. Он и так знает, но все же…

– Зачем ты ему сказала?! – вырвалось раньше, чем я додумала эту мысль.

– Ну… – Кира заговорщицки подмигнула. – Не то чтобы он спрашивал.

Что?! Опять! Но чему удивляться? Паша, как всегда, в своем репертуаре. «Хочешь? Бери!» – бессменный девиз. И я тоже хороша! В сгоревшем доме он меня прямым текстом предупредил, что все равно узнает. А что я ответила? «Узнавай».

– Ясно, – выдавила я с трудом. Раскаяние душило, собственная безответственность угнетала похлеще, чем Пашины выходки. – Это я виновата…

– Другого ответа я и не ждала, – усмехнулась Кира.

– Спровоцировала его я, а досталось тебе.

– Перестань, – поморщилась она. – Ты ему кто, полиция нравов? Собираешься бегать за ним и следить, чтобы прилично себя вел? Паршивая затея.

– Каждый обязан следить в первую очередь за собой. – Я схватила чашку и сделала два жадных глотка. Спокойнее не стало. – Мне следовало подумать, что я ставлю тебя под удар.

– Всего не учтешь, – равнодушно пожала плечами Кира. – Порой бывает, что сам выходишь сухим из воды, а других случайно забрызгивает. Намеренной подставой тут не пахнет. Просто своя задница дороже. – Она откинулась на спинку стула и ехидно прищурилась: – Кстати, знакомая ситуация. Не находишь?

Я опустила глаза. Еще как нахожу… Эту мысль при всем желании не потеряешь. Лихо мы поменялись ролями. Осенью все было наоборот, а теперь я отличилась. Только Кира ни в чем меня не упрекает, а я тогда наговорила ей такого! Обвинила в предательстве, вычеркнула из своей жизни. Какое я имею право судить ее? И вообще кого-либо? Я ничуть не лучше. Не останови меня Артем в особняке, неизвестно, что бы я сделала с Ниной…

– Можешь не отвечать, – хмыкнула Кира. – Для тебя я по умолчанию неправа, верно?

– Нет, ты права, – выдохнула я и совершенно искренне добавила: – Спасибо, что сказала. И за Соню…

– Ну, я отнюдь не по доброте душевной ей помогала.

– Неважно. Одна бы я не справилась, мало что соображала в то время…

– Забудь. Подруг из нас при любом раскладе не получилось бы.

Я застыла в недоумении. На губах Киры играла ироничная улыбка, но злорадства не чувствовалось. Ни намека.

– Это место давно и прочно занято Соней, – устало пояснила она. – И я не из вашей весовой категории.

Желудок сжался колючим комком холода, кухня стала тесной. То, что Кира наговорила про меня Владу, – не наглая ложь… Она действительно так думает.

– На этом все. – Кира отодвинула от себя пустую чашку и встала из-за стола. – Больше мне добавить нечего. Удачи!

Я проводила ее в коридор, не проронив ни слова. Просто не понимала, что еще можно сказать.

Закрыв за гостьей дверь, я вернулась на кухню. Мой чай остыл, Кирина чашка сиротливо стояла в углу. Я вымыла ее, чтобы глаза не мозолила, и заодно протерла скатерть. Хоть к пирогу на столе никто и не притронулся, везде мерещились крошки.

Я допоздна просидела на диване перед телевизором в ожидании Влада. Увы. Телефонный звонок, пылкая виноватая речь о срочном заказе на работе. Словом, прощай, диафильм. Именно сегодня. Обидно. Я отложила мобильный, обняла подушку. И поняла, что решительно не хочу проводить вечер в одиночестве. Хватит, надоело.

Наверное, я требую от людей слишком многого. Особенно от близких. Это двулично, ведь мои последние поступки – вовсе не образец нравственности. Конечно, их можно оправдать, но оправдание найдется у каждого. Если есть за что бороться, любые средства хороши? Не думаю. Но в одном я точно согласна. Пора расциклиться. Ничто не вечно, и обиды тоже. Люди не меняются, но так ли хорошо я их знаю? Ошиблась почти во всех. Стоит сделать выводы и… кое-кого простить.