Джозеф Финк - Исчезающий город [litres]

Joseph Fink

Jeffrey Cranor

It Devours!

© Joseph Fink, Jeffrey Cranor, 2017

© Издание на русском языке AST Publishers, 2019

Не все верят в горы, но они все же существуют в пределах прямой видимости.

Ученые утверждают, хоть и довольно осторожно, что горы представляют собой выпирающие вверх результаты тектонических сдвигов массивных пластов горных пород. Горы формировались естественным путем в течение многих тысячелетий, торопливо добавляют ученые.

Большинство людей полагает, что гор вовсе не существует. Даже когда они видны, как это часто случается, не верящие в них объяснят, что наш разум создает сенсорные фантомы, чтобы разъяснить то, что мы не можем понять, вроде очертаний богов, или чудовищ в звездных скоплениях, или тайных посланий в чайных листиках, а также правительственных шифров в узорах облаков на небе.

Горы, реальные или нет, обрамляют пустыню, словно кайма на пустой большой тарелке. Посередине находятся разбросанные по равнине города с названиями вроде Красная Столовая Гора и Сосновый Утес, а прямо в центре располагается Найт-Вэйл.

Над Найт-Вэйлом кружат вертолеты, защищая граждан от них самих и всех прочих. Над вертолетами висят звезды, которые совершенно бессмысленны. Над звездами – пустота, которая полна самых разных смыслов.

По этому оживленному небу часто проплывают загадочные огни. Они представляют собой всего лишь космические корабли пришельцев или ауры, оставленные путешественниками между разными измерениями, но эти простые объяснения скучны и банальны. Жители Найт-Вэйла часто рассказывают замысловатые истории, чтобы объяснить наличие этих огней самим себе. («Когда-то небо влюбилось в скалу. Но тысячелетние ветра своим дуновением превратили ее в пыль. Небо, ничего не понимая, по-прежнему посылает сигналы покинувшей его подруге. Скала так никогда ничего и не узнала о небе. Она любила лишь ветер, который медленно разрушал ее».) Иногда совсем неплохо найти какое-нибудь красивое, пусть и неверное объяснение.

В центре Найт-Вэйла, как и во многих других городах, располагается деловой район со всеми его атрибутами: мэрией, городской радиостанцией, фигурами в капюшонах, библиотекой, мерцающей воронкой, огороженной желтой полицейской лентой, опасными бродячими собаками и пропагандистскими громкоговорителями на каждом углу.

За деловым центром находится Старый город, жилой район с магазинами, спроектированный и застроенный во время экономического бума 1930-х. После войны он пришел в упадок, но в последние годы переживает новый подъем, что выражается в росте числа домовладельцев, магазинов, высоких металлических деревьев и диких кошек.

За Старым городом простираются песчаные пустоши, которые представляют собой именно то, что вы думаете. А за песчаными пустошами лежит лесостепь, являющаяся чем-то вроде того, что вы думаете. За лесостепью находится стоянка подержанных машин, дом Старухи Джози и, наконец, на самом краю города, дом Ларри Лероя.

Ларри Лерой всегда, сколько себя помнил, жил один. У него был телефон – сломанный – и машина без колес, установленная на заднем дворе на четырех бетонных тумбах. Под машиной у него был подземный склад, забитый консервами, питьевой водой и годичным запасом свиных сосисок в животном жире. Когда-то у Ларри был дробовик, но он обменял его на машину без колес, рассудив, что такая машина куда безопаснее дробовика. Несмотря на дружелюбные напоминания филиала Национальной стрелковой ассоциации – «Оружие не убивает людей. Оружие – это новая капуста. Оружие чертовски полезно для здоровья», – он никогда не чувствовал себя в безопасности рядом с ним.

Когда Ларри исполнилось двадцать, отец взял его с собой на охоту. Ларри недолюбливал отца. Но и не то чтобы ненавидел. Как-то раз, когда он полез в багажник отцовского пикапа за дробовиком, пристроившийся на стволе скорпион впился ему в руку. С тех пор он относился к оружию с недоверием.

Сами же скорпионы Ларри нравились. В конце концов, ведь они поедают белок, которых он по-настоящему ненавидел. Ларри редко обращал внимание на нелогичность, с какой в мозгу у человека развиваются различные фобии.

В тот вечер Ларри склонился над лежавшей на столе коробкой из-под обуви. Он осторожно приклеивал крохотные коричневые усы, сделанные из полоски древесной коры, на миниатюрное лицо Уильяма Эдуарда Бёркхардта Дюбуа.