Константин Образцов - Единая теория всего. Том 1. Горизонт событий [litres]

Мы прошли через небольшую железную дверь с круглым зарешеченным окошечком и оказались в длинной анфиладе просторных холодных залов, залитых мертвенным светом, с рядами маленьких дверец холодильных шкафов вдоль стен и прозекторскими столами посередине. На одном из них под безжалостно яркой хирургической лампой был распростерт обнаженный труп «американца».

Леночка печально вздохнула.

Его не портили ни длинный Y-образный шрам от груди до брюшины, кое-как прихваченный грубой хирургической нитью, ни распиленный череп с отсутствующей макушкой. Это был эталонный атлет, достойный резца Поликлета: широкая мощная грудь, округлые бицепсы, предплечья как морские канаты, рельефные мышцы брюшного пресса и длинные мускулистые ноги. Он походил на античную статую во плоти, но серьезно превосходил любую из них размером мужского достоинства: этот парень мог кому угодно испортить настроение в общественной бане.

– Я бы даже не сомневалась, – задумчиво изрекла Леночка. – Вот ни секундочки бы.

Генрих Осипович крякнул и укоризненно взглянул на нее поверх очков.

– В общем, начнем по порядку. На теле присутствуют повреждения, характерные для падения с высоты, – он не без труда повернул мертвеца на бок и показал: – Вот, видите? Гематомы, кровоподтеки на спине и на затылке, два ребра сломаны, смещение позвонков грудного отдела, трещина в лопаточной кости и в черепе. Я бы сказал, что для человека, упавшего на битый кирпич с высоты шести этажей, он очень легко отделался. Возможно, потому, что в момент удара тело было абсолютно расслаблено.

– Причина смерти?

– Что угодно, только не перечисленные травмы. Субдуральные гематомы отсутствуют, внутренние органы целы. Лично я уверен, что он умер еще до того, как ударился оземь.

– Отчего же?

Левин пожал плечами.

– Понятия не имею. В таких случаях обычно пишут «остановка сердца», но это от беспомощности, потому что этиология такой остановки мне неясна.

Он помолчал, давая возможность осознать сказанное, и продолжил.

– Я не могу определить, каким видом спорта он занимался, хотя мускулатура, как вы можете видеть, достойна профессионального спортсмена. На теле отсутствуют какие-либо характерные деформации: утолщенные суставы, увеличенная сердечная мышца, следы постоянного травмирования или что угодно еще в таком роде. Просто идеальное мужское тело, словно он вот таким и родился. Но особенно удивительно состояние внутренних органов: они как у младенца, причем совершенно здорового. Понимаете? Нулевой износ. Как будто он никогда не ел, не пил, да и городским воздухом не дышал, не говоря уже о том, чтобы курить. Желудок пустой, мочевой пузырь и кишечник – тоже. И еще, обратите внимание на стопы ног. Вот здесь, попробуйте пальцем! Смелее, ему уже не щекотно!

Я попробовал. Босые подошвы «американца» были нежными, мягкими и упругими.

– Ни мозолей, ни загрубений, – констатировал Левин. – Перед нами идеально сложенный и абсолютно здоровый экземпляр мужской особи, который и не жил никогда. Или пожил дня два-три, а потом взял и умер, потому что ему так самому захотелось.

– Отпечатки отправили по архивам? – спросил я.

– А как же, – ответила Леночка. – И фотокарточку. Будем ждать результатов.

– Лицо его кажется очень знакомым, – задумчиво произнес Генрих Осипович. – Вроде бы даже много раз видел, только не помню, где.

– Вот и мне тоже, – согласился я. – Еще когда только фоторобот составили и Лев Львович его «американцем» назвал.

– Ну да, есть что-то такое в лице, иностранное, – подтвердил Левин. – Что ж, если вопросов у вас, Витя, больше нет, то пойдемте отсюда. Мне еще нужно копии снять с отчета о патологоанатомическом исследовании и документы для передачи тела подготовить.

Вопросов у меня только прибавилось, но я понимал, что ответов на них ни у кого нет. Мы вышли из помещения морга и снова оказались в маленьком кабинете со шкафчиками. Левин протиснулся за письменный стол в уголке, Леночка взяла со стула маленькую красную сумочку и большой модный пакет из толстого полиэтилена с застегивающимися пластмассовыми ручками.

– Ну все, дорогие мои мужчины, я поехала, – сказала Лена. – Если что, я буду в…

– Лена, – сказал Генрих Осипович.

Она остановилась. Я проследил за направлением взгляда Левина и тоже застыл.

– Что? – непонимающе спросила Леночка. – Что вы так смотрите?

Потом взглянула на свой пакет и ахнула.

– Ковбой, – произнес Генрих Осипович.