Наталья Патрацкая: Доктор Лак

Агнесса включила компьютер, посмотрела новости, после этого пошла на работу.

А на работе новость цветочная. Под кондиционером поставили три цветка. Один цветок с сиреневыми листьями всю зиму стоял рядом с окном, которое периодически открывали для проветривания, и ему кондиционер не повредил. А парочка цветов — герань и кала рядом, да еще под кондиционером — не смогла устоять. Кала повяла всеми листьями. Зато гордо осталась стоять в одиночестве цветущая герань, покрытая листьями, как хорошей шубой.

«Где найти баронета?» — думала печально Ангелина, сидя у окна своего нового родового гнезда. За окном проехала лошадь с повозкой, пролетел открытый автомобиль и вернулся к окну молодой женщины.

— Ура! — крикнула она и всплеснула ладошками, увидев в открытой машине молодого человека.

Шофер открыл ему дверь машины. Молодой мужчина направился к парадным дверям дома, которые перед ним распахнулись. Он вошел в дом добротной кирпичной постройки неизвестного ему времени. По открытой парадной лестнице спускалась милая на вид девушка.

— Простите, вероятно, я к Вам приехал, — сказал молодой человек.

— А, так это Вы учитель английского языка? — огорченно спросила его Ангелина.

— Да, я не баронет, а всего лишь учитель английского языка.

— Но Вы приехали на таком красивом лимузине!

— Лимузин прислал за мной Ваш отец, это его новая машина. Я ее испытывал по его просьбе и был первым пассажиром.

— Понятно, это моя машина, а Вы мой учитель, а мне лень учить английский язык, а меня хотят послать в Морскую страну.

— Значит, я Ваш нежеланный учитель, но я буду жить в этом доме. Почему я все сразу должен говорить? Мне покажут мою комнату?

— Непременно. Но не я. Я Вас не приглашала!

В парадную дверь вошел элегантный мужчина и весело спросил:

— Дочь, как тебе понравился учитель?

— Он хочет видеть свою комнату! — ответила Ангелина.

— Замечательно! Его комната рядом с моей, пусть отнесут в нее его вещи.

Шофер машины появился с увесистым чемоданом и понес его в крыло хозяина. Еще через секунду дверь распахнулась и на пороге возникла красивая женщина.

— Успела к шапочному разбору. Архип, кого ты взял для Ангелины в учителя и мне не показал?

— Агнесса, ты чего разволновалась? Вот он — учитель английского языка!

— Я тоже хочу учить язык!

— Да ради бога, хоть целый класс, он будет жить в нашем доме.

— Ладно, это мы обсудим. А машина моя? Архип, чья новая машина? — звонко спросила Агнесса Ивановна.

— Машина общая. Принадлежит нам.

— Архип, я хочу свою машину!

— Агнесса, лучше определи учителя.

— Я смотрю, ты его в свою часть дома взял! Какое мне дело до того, где он жить будет!

— Но не в твое крыло здания его помещать?

Новое двухэтажное кирпичное здание состояло из левого крыла Агнессы Ивановны, правого крыла Архипа Петровича и верхнего этажа Ангелины. С внутренней стороны двора по центру дома располагалась пристройка для кухни, столовой и небольшой общей залы с высоким потолком.

Архип взял на охранную службу специалиста по борьбе, который почему-то знал английский язык. Ему нужен был охранник, но говорить о том, что учитель английского языка — на самом деле его личный охранник, никому не хотел, над ним бы посмеялись, не такие они уж и богатые люди по нынешним временам. Есть у них кирпичный дом, так это почти дача в пригороде.

Купил Архип вторую машину, так это обстоятельство ни у кого не вызывает ни зависти, ни вопросов. А вот то, что он стал труслив, Архип хотел ото всех скрыть. Дочь его все нового жениха хотела себе найти, вот пусть и учит язык, который и так хорошо знает. Если не заснет на уроке, язык сгодится за границей, куда Архипу очень хотелось уехать, опять же, от собственного страха.

У Архипа Петровича произошла непонятная история. Пошел он в универсам, сдал свой квадратный портфель с бумагами не первой важности в ячейку на хранение, прошел по магазину, накупил продуктов, чтобы домой в машине увезти, забрал свой портфель из камеры хранения, но под общим грузом не заметил его веса.

Домой приехал, продукты домработнице передал и пошел в свой кабинет. Тут у него портфель рот и раскрыл от тяжести, а в нем денежные купюры плотно так лежали в пачках. У Архипа челюсть, как портфель, отвисла, а потом пришло устойчивое чувство страха. Деньги чужие, а он с ними сроднился мгновенно, словно всегда ему принадлежали. О деньгах он никому не сказал, а в тот универсам заезжать перестал.