Анна Велес - Семь колец Пушкина [litres с оптимизированной обложкой]

– Вы понравились Ли, – сообщила Ева Даниилу, когда они устроились в креслах бизнес-класса и самолет до Петербурга поднялся в воздух. – А это бывает редко.

– Странно, – чуть удивленно поднял брови дознаватель. – Мне она показалась очень дружелюбной.

– Это маска, поверьте, – возразила девушка. – Ли не так проста, как кажется. На вид милая простушка, на самом деле Глава самого богатого ковена Москвы, кстати, самая молодая в его истории. Умнейшая ведьма, мудрая. А самое главное, очень верная. Мы трое – Ли, я и Марси – почти как сестры.

– Простите, Ева. – Дан выглядел немного смущенным и даже виноватым. – Я проявил любопытство, и Ли рассказала мне об… истории вашего знакомства.

– Лагерь? – глядя в иллюминатор, уточнила маг.

– Да…

– Знаете, Дан, – она повернула голову и теперь смотрела ему в глаза, очень серьезно, даже с какой-то тревогой, – тогда… я сделала то, что должна была. Но спустя годы, когда мы все повзрослели… Теперь я понимаю, что тот отчаянный шаг нас бы не спас. За непослушание нас убили бы тем же утром. Если бы не Магнус и Кир.

– Скорее всего. – Ему не хотелось об этом думать. – Но как такое могло получиться, что три маленькие девочки оказались там… Вы же все из знатных семей! Из Избранных! Три Высшие!

– Моя мама была смертной, – чуть грустно стала объяснять Ева. – А отец, он был вервольфом. Он погиб… Та же история у Ли. У нее вообще не осталось родных в Волшебном мире, кто мог вступиться. А мои… Михаил был за границей. Кир… как всегда, где-то в своих реальностях. Как он вообще узнал о моем существовании, для меня до сих пор секрет. А Марси… Все знают, что у Магнуса Скифа редко бывают дети. По какой-то жуткой трагической традиции его дети долго не живут. И Марси вообще появилась на свет случайно. Почти курортный роман. Ее мать даже не знала, кто такой Магнус. То, что девочка из Избранных, стало заметно рано, еще до инициации. Поэтому оказалась в лагере. О ней тоже узнал Кир. Так они нас и спасли. Вот только… Я думаю, что нынешняя болезнь Марси – это как раз следствие той страшной ранней инициации.

– Но благодаря вам теперь все разрешилось, – поспешил напомнить ей дознаватель.

– Надеюсь, – Ева улыбнулась. – Вы не думайте, что мы с Ли всю жизнь с ней возимся. Марси спасла и наши жизни во время войны… – она опять отвернулась к окну. – Нас тогда сбили. Мы попали в плен. И я даже вспоминать не хочу, что бы с нами могло быть. Но Марси в одиночку пробралась туда и… Мало кто может устоять против голодного и разъяренного вампира.

Дознаватель молчал. В каждой семье Волшебного мира сейчас наверняка нашлись бы такие же истории. Мир Избранных, где каждый сам за себя, мир одаренных и эгоистичных личностей изменила война.

– У каждого своя трагедия, – сказал он тихо. – Мой отец тоже в бою кинулся спасать Главу Стражи, того, кто был на посту до вашего кузена. Они были друзьями. Они стояли спиной к спине против целой роты… А мы с Феликсом, сыном Главы… мы прорывались к ним, – он тяжело вздохнул. – К сожалению, мы не успели. Противник был уничтожен. И их силами, и нашими, но… Отец скончался от ран у меня на руках. Глава уже тогда был мертв.

Ева, внимательно слушавшая его рассказ, перегнулась через разделяющий их столик, аккуратно пожала его руку в знак поддержки.

– Мы до сих пор дружим с Феликсом, – уже более спокойно и буднично произнес Дан.

– Да. – Артефактор чуть улыбнулась. – Понятие дружбы в нашем мире наконец-то появилось после Великой Отечественной. Хоть какой-то положительный итог войны. Но… не для всех. Та семья, куда мы с вами едем, Дан. Они не все такие.

Он кивнул, ему понравилось, что девушка так аккуратно и своевременно перешла к делу.

– Они Романовы, – продолжала она. – Мало того, что это одна из самых многочисленных семей и в мире смертных, и в Волшебном мире, так еще в их жилах течет императорская кровь. Это их сильно выделяет среди остальных. По крайней мере, они так считают.

– Знаете, – чуть усмехнулся Дан. – У смертных есть отличная азартная игра. Покер. И мы с приятелями иногда собираемся поиграть. Так вот, один из моих друзей Рюрикович, а другой – из Лотарингов. Поверьте, очень скромные и интеллигентные люди.

– Даниил, – в тон отозвалась Ева, – я бы сказала проще, наши с вами семьи тоже не рядовые. И древние, и могущественные. Легко составят конкуренцию тем же Романовым. Но в этом плане мне больше нравится цинизм Магнуса Скифа. Он всегда любит говорить, что на вкус императорская кровь ничем не отличается от обычной.